В Питере НЕжить

Когда они шагнули в сумрачную парадную, стало немного легче: неосязаемый, бесформенный страх обрёл образ узкого коридора коммуналки и лица старшей ведьмы, недовольно закатывающей глаза. «Если она снова заведёт разговор про мосты, – угрюмо решила Вера, пока Алина с усилием нажимала на пожелтевшую кнопку звонка, – то, честное слово, я лучше пойду вопросы к следующему экзамену зубрить!»

Анастасия Фёдоровна отпёрла после третьего звонка, когда Вера уже начала тешить себя надеждой, что сегодня обойдётся без обязательной встречи. Старшая ведьма встала в проёме, свет из-за спины очерчивал её силуэт, не позволяя разглядеть в тёмной прихожей лицо.

– Вы опоздали, – проронила она, отступая в сторону и милостиво принимая из рук Веры пакет печенья.

– Не будь занудой. – Алина вошла в коммуналку, как к себе домой. – У меня такие новости!

Паркет в коридоре скрипел под ногами, словно пытаясь стонами рассказать истории всех семей, что здесь жили. Из-под закрытых дверей пробивались узкие полосы света. Все комнаты в коммуналке всегда были заперты, и никого из соседей Вера ни разу не видела. Алина тоже, хоть она знала Анастасию Фёдоровну гораздо, гораздо дольше. Она даже не могла сказать, какая из комнат принадлежала старшей из ведьм.

На кухне уже надрывался свистом закипающий чайник, от плиты волнами шёл жар, и рубашка тут же прилипла к спине. Пока Анастасия Фёдоровна степенно накрывала на стол, Вера забилась в угол у самого окна, чтоб не путаться под ногами. Старшая ведьма держала себя как престарелая княгиня, да и по её виду легко можно было поверить в её благородные корни, а то и представить при дворе последней императрицы. Статная, худая, всегда с прямой спиной и вскинутым подбородком, даже дома Анастасия Фёдоровна носила строгие платья с кружевом по вороту, жемчужную нить и тяжёлый гребень в уложенной на затылке седой косе. Она не пыталась молодиться или, наоборот, кутаться в шаль, подчёркивая свой возраст, и потому казалась застывшей во времени, как в смоле – одновременно и древняя, и молодая.

Правда, стоило ей заговорить, как любая иллюзия о её возрасте рассеивалась, и Вера не могла избавиться от ощущения, что сидит напротив старой и склочной учительницы.

– Дорогая Вера, ты опять принесла чай в пакетиках? Когда же ты научишься ценить настоящий заварной чай?.. Алина, не сиди нога на ногу, это некрасиво. И не макай печенье в чай, словно ты бабка беззубая.

Алина демонстративно закатила глаза и тайком подмигнула Вере.

– Нет уж, сегодня я буду говорить, а ты слушать. – Алина громко отхлебнула и тут же посерьёзнела. – У нас завелась какая-то тварь. Её замечают птицы – вернее, след, который она оставляет. И «замечают» – ещё мягко сказано. Орут в ужасе, словно она их выпотрошить явилась. Я отследила её. И… то, что я разглядела, мне не понравилось. Напугало даже.

Она нахмурилась, подбирая слова.

– Самым близким было б сказать, что это похоже на созданий Лавкрафта, на его бесформенных богов. Но, – Алина криво усмехнулась и качнула головой, – разрушений от этого существа меньше. Пока меньше. Оно меняет форму, нематериально и оставляет за собой… неживое. Не убивает, нет, а словно высасывает саму искру жизни.

– Делает шарики фальшивыми? – слабо улыбнулась Вера. Алина узнала шутку и кивнула:

– Да, очень похоже.

Анастасия Фёдоровна поморщилась и проворчала:

– Ох уж эти твои описания, Алина. Опять сравнения и ничего точного.

– Ну так попробуй сама посмотреть на эту тварь и описать её точнее. Подай нам пример, вместо того чтоб снова о мостах толковать!

Вера поёжилась. Она не любила мосты – как и реки, и вообще открытую воду: едва не утонула в детстве, когда автомобиль отца вылетел через ограду моста. Уцелели все чудом, но кошмары остались. И с тех пор Вера с содроганием смотрела даже на самые крохотные речушки, которые и курице по колено были. И на мосты – тоже. Особенно после долгих пространственных лекций Анастасии Фёдоровны об их символах и образах, их власти и значении. Благо с учёбой можно было не выбираться с острова, а когда это требовалось – обходиться только метро.

– Ты права. – Старшая степенно кивнула, поднесла ко рту маленькую фарфоровую чашечку в синих узорах, изящным движением пригубила чай. – Мне всё равно пришлось бы изучить это… создание, прежде чем мы попытались бы избавиться от него. Всегда надо знать своего врага в лицо… ведь это может оказаться и не враг.

– Если это снова с Елагина что-то хищное сбежало, то пусть девочки с Петроградки сами его туда возвращают, – проворчала Алина и нервно сломала в пальцах печенье. – Они проморгали, а голова опять у нас болеть будет.

– Это не их вина, – неожиданно мягко возразила Анастасия Фёдоровна, и Алина в ответ огрызнулась:

– Да-да, помню: все беды от неразводных мостов, вековой баланс нарушен, бла-бла-бла!

Вера втянула голову в плечи, предвидя громы и молнии, но Анастасия Фёдоровна только вздохнула и снова поднесла чашку к губам.

– К этому разговору мы вернёмся, когда я сама взгляну на это… существо. Завтра вечером, например.