В Питере НЕжить

– Завтра? – Алина мигом взъерошилась. – Вообще-то я завтра занята, у меня встреча!

– Перенесёшь. Или ты хочешь, чтоб это существо и дальше ходило по нашему острову?

– Один день погоды не сделает, – заупрямилась Алина. – Тварь не первый день по острову ходит, ещё один вечер подождёт!

– Алина, – жёстко оборвала её Анастасия Фёдоровна. – Чтоб ты знала: под твоё описание может подходить множество разных тварей, как хтонических духов, так и порождений чьей-то дурной воли. Например, что-то очень похожее водилось у нас во время блокады. Воплощение голода, которое бродило от дома к дому, от человека к человеку, вселялось в них и пыталось насытиться всем, что находило: хлебом, крысами, домашними животными… другими людьми.

Она поднесла к губам чашку, но обычно твёрдая рука дрогнула, и чай расплескался по столу. Анастасия Фёдоровна этого, казалось, не заметила.

– Вендиго, – прошептала Вера.

– Я не интересовалась чужими мифологиями. – Анастасия Фёдоровна покосилась на неё недовольно и потянулась за салфеткой, чтоб промокнуть чайную лужицу на столе. Снова обернулась к притихшей Алине: – Чтобы истребить всех тварей, потребовалось несколько лет. Я, к счастью, не видела ни их самих, ни их жертв. Ты все ещё хочешь отложить охоту на вечер и дать подобному существу шанс вселиться в кого-то?

Под пристальным взглядом старшей ведьмы Алина скривилась и покачала головой. Анастасия Фёдоровна кивнула и перевела суровый взгляд на Веру.

– Мне тоже обязательно идти? – без особой надежды уточнила она. – Я же ничего не умею.

– Если будешь и дальше под таким предлогом всего избегать, то и не научишься. К тому же мы усиливаем друг друга, когда собираемся вместе. Так что для тебя это будет первым серьёзным испытанием сил, моя милая. Давай-ка убедимся, что ты хорошо их понимаешь.

Честное слово, даже экзамена она боялась меньше.

* * *

Когда вечер набросил вуаль сумерек на город, а все цвета смазались и поблекли, ведьма вышла на набережную и спустилась к воде. Людской гомон ещё не утих – летом даже лёгкая дремота не могла сковать город, – но сделался тише и отдалился. Здесь, у самой воды, они остались наедине – ведьма и река, чей голос она слышала и понимала.

У Анастасии Фёдоровны не было подруги ближе – ещё с того далёкого вечера, когда совсем девчонкой она прибежала на набережную рыдать и в плеске воды вдруг различила убаюкивающий шёпот погибшей матери. Она не испугалась тогда, просто не поверила себе, но всё чаще и чаще начала вслушиваться в плеск реки, надеясь снова услышать голос матери. И потому, когда её нашли другие ведьмы острова и рассказали о её даре, принять новую судьбу оказалось легко.

Город выбирал их – своих слуг, защитниц, хранительниц, вручал им дары, – и не было возможности отказаться от них, как и не было возможности изменить судьбу. И Анастасия вручила себя судьбе спокойно и смиренно, признавая долг перед городом таким же естественным и неотъемлемым, как и долг перед партией. В конце концов, как показала жизнь, город просил взамен гораздо меньше – защиты от монстров, порождённых людьми, и монстров, что гораздо древнее людей.

Анастасия не знала, какие дары получали ведьмы в других частях города, но ведьмам Васильевского острова всегда доставалась власть над голосом: голосом ветра, камня, воды, голосом птиц, зверей… людей.

Мысли сами собой свернули к самой младшей, Вере. Или, может, река нашептала, что стоит внимательнее присмотреться к девочке? В грядущей охоте она может стать обузой – слишком мало знает, слишком слабо верит, но что поделать, если справиться они могут только втроём? Будь только её воля, Анастасия вообще предпочла бы разобраться с опасной тварью сама. Но с другой стороны, как же иначе младшие поймут свои силы, поймут свой долг перед городом? Она ведь сама не сможет быть с ними рядом вечно.

Ведьма присела на остывшие камни у самой воды, опустила вниз ладонь, и набежавшая вода лизнула пальцы, как щенок руку любимого хозяина. Отсюда хорошо были виды мосты, по которым неслись вереницы огней. Тёмные скобы, сдавившие Неву. Скоро их разведут, и остров вздрогнет, пытаясь на недолгое время отделиться от реального мира.

Но не сможет.

Анастасия глубже погрузила ладонь в воду, склонилась над ней, вглядываясь в мутную темноту.

– Я тоже скучала, милая. Давай, покажи мне, кого ты видела.

Темнота дрогнула и затопила зрение от края до края, слизнув отражения многочисленных огней. В конце концов, власть ведьмы над даром огранивает только она сама. Вернее, гибкость её мышления. Анастасия властвовала над голосом реки, но кто сказал, что река эта непременно должна быть Невой? Или – что должна быть реальной? Смородина, Стикс, Сандзу – она могла услышать любую.

В этот раз в этом не было нужды. Анастасия смотрела, как перед ней проходят и тают отражения людей и тварей, пока не осталась одна темнота.

Она и была ответом.

* * *