В плену королевских пристрастий

– Господи… – шут, изумленно глядя на нее, прижал руки к вискам и попятился в сторону от нее. – Этого не может быть. Ведь ведьма мне сама призналась, что раз Вы столь холодны, то значит, не получилось у нее ничего, потому что не может человек противостоять таким чарам, если наведены они… она только поэтому стала другой способ искать… и того, кто вместо нее это сделать сможет… И королю под пытками она это же подтвердила потом. Выходит, все это время… нет… этого просто не может быть… она говорила, что невозможно это…

– Ты хочешь обвинить меня во лжи? – усмехнулась королева.

– Господи, – шут в отчаянии закрыл лицо руками. – Какой же я идиот… Как же теперь все исправить? Смогу ли я когда-нибудь отмолить этот грех… Сумею ли я когда-нибудь заслужить прощение?

– Если мое, то можешь особо не стараться, я уже простила. Только повторю: тебе это не даст ничего.

– И не надо… я сам никогда не посмею… не посмею не то что коснуться, мысленно пожелать того, государыня… – шут упал перед ней на колени и распластался у ее ног, – Я так виноват перед Вами… я всей своей жизнью буду пытаться исправить содеянное и искупить вину…

– Ничего уже не исправить, и не пытайся, хуже лишь сделаешь… Мне такой праведный и богоугодный старец помочь старался, что и не описать… и раз у него не вышло, то, значит это крест мой, и мне его нести. Так что забудь даже думать о том, чтоб пытаться как-то что-то исправить. Лишь еще больше в грехах увязнешь.

– Но молиться ведь о том, чтоб Господь даровал исцеление Вашему сердцу, я могу?

– Вот это, сколько душе угодно. Молиться это всегда хорошо. Молись на здоровье, только смотри, лоб не расшиби, – губы королевы дрогнули в саркастической усмешке.

– Ваше Величество… если б Вы только знали с каким удовольствием я бы его расшиб… Я ведь только того и достоин, я же шут, – он вдруг обхватив, руками туфельку королевы, приподнял ее ногу так, что королева в испуге потерять равновесие схватилась за перила, и подставив под ее туфельку свою голову, с силой ударил каблуком ее туфли себя по лбу.

– Глупец! – гневно проговорила королева, резким рывком высвобождая ногу.

  В это время дверь балкона распахнулась и в проеме двери со свечей в руках показалась Эльза.

– Ваше Величество, Вы здесь?

– Как видишь, – хмуро отозвалась королева.

  Эльза подошла поближе и, взглянув на распростертого у ног королевы шута, лоб и руки которого были все в крови, зябко повела плечами и перевела взгляд на королеву:

– Вас король просил придти к нему… Если Вы не заняты, конечно… – тихо проговорила она.

– Хорошо, – кивнула королева, – проводи меня, а то я еще путаюсь в дворцовых переходах, – после чего, стремительно развернувшись, вышла с балкона.

  Идя по длинным дворцовым переходам, Эльза вдруг остановилась и, взглянув на королеву, тихо спросила: – Я могу Вам посоветовать кое-что, Ваше Величество?

– Конечно, Эльза, – королева тоже остановилась и внимательно посмотрела на нее. – Я слушаю.

– Вы бы, Ваше Величество, поосторожнее с шутом… Во-первых, он очень хитер, мстителен и злопамятен, а во-вторых, хоть он и уродлив очень, но король явно благоволит ему, и его проделки ему нравятся. Поэтому, было бы лучше, если бы Вы не стали бы настраивать его против себя… он опасный противник. Графиня Андрес говорит, что даже покойный принц Марк, когда тиранил весь двор по молодости, и то не был способен на такие пакости, как Дуркус… Причем, шут вроде бы и не причем всегда оказывается… хотя все, конечно, понимают чьих это рук дело… в том числе и король, только он никогда не взыскивает с него ни за что и даже наоборот поощряет все его выходки. Вы, конечно же другое дело… только… только все равно было бы лучше если б Вы не стали бы враждовать с ним…

– Он чем-нибудь обидел тебя?

– Меня лично – нет. Но я всегда старалась уважительно относится к нему… и никогда не оскорблять… а вот тех, кто насмехается над ним, он не щадит… и смельчаков так общаться с ним сейчас уже не сыскать… Его боятся при дворе… и знать, и уж тем более слуги и охрана… к тому же начальник охраны, так вообще его ставленник.

– Даже так?