В погоне за Тайной

— Мы в детский дом почти в одно время попали. Она всего на месяц раньше. Сначала оказались в группе новичков с проблемами, с которыми психологи работали. Потом жили в одной комнате, вместе по ночам не спали. У меня было посттравматическое и еще какое-то там состояние. В общем, тяжело переживала потерю родителей. Войны, слава Богу, особо не видела, но дом пришлось бросить, бежать, ехать, под бомбежку попали один раз. Этого моей детской психике и так хватило. Проблемы были не только со сном, но и с речью, я отказывалась говорить, а когда говорила, сильно заикалась. А Татия… Вы знаете, почему она Татия? Потому что, когда ее нашли, она совсем ничего не говорила, кроме «та-та-та».

Укол тонким стилетом прошил и так больное сердце. Вот почему это имя не подходило его Тайне. Оно было не именем, а издевкой, вечным напоминанием о какой-то детской травме. Неудивительно, что у девушки было так много других. Все лучше, чем такое.

— Вот две молчуньи, мы и сидели по вечерам в одной комнате. Смотрели друг на друга. Я — испуганно. Татия — как-то по-взрослому внимательно, и когда она замечала, что меня пугал ее пристальный взгляд, то всегда отворачивалась. А потом Татия стала ходить по ночам. Просыпалась в разных местах… сначала комнаты — то на полу, то в углу. То под столом. Мы сначала даже немного посмеялись с ней. Другой раз она меня сильно напугала, навалившись на меня посреди ночи. А потом она оказалась за пределами комнаты, и ее стали закрывать на ночь в отдельной спальне, но она и оттуда иногда умудрялась исчезнуть.

Бэю захотелось воды, холодной, лучше ледяной. И закрыть на несколько мгновений глаза.

— Мне очень повезло в жизни, — продолжала щебетать Ана. — Я приглянулась одной из воспитательниц и начала быстро приходить в себя. Может быть, у меня просто такая сильная жажда жизни? Ну вот не верю я в плохое навсегда. Хочешь быть счастливым — просто будь им, — Ана рассмеялась, показывая ямочки на щеках. — Так что я быстро попала к другим детям, подружки у меня появились, а потом самый главный друг — Крис. А Татия так под присмотром психологов осталась. Оказалось, что она ни писать, ни читать не умеет. Так что с ней сначала отдельно занимались. Татия еще когда со мной в комнате жила, начала немного жестами общаться. Я все время ей что-то рассказывала, и она так внимательно слушала, будто понимала. Только не говорила ни с кем. Была рядом с нами, другими детьми, слушала и молчала. И так полгода, а потом взяла и заговорила сразу на трех языках. У нас в приюте было несколько детей из Югославии, так что мы на своем часто болтали, и парочка англичан. Татия на этих языках и начала говорить. Правда, о себе ничего не вспомнила и ни на одном из языков у нее ничего не смогли узнать. Возраст ей по росту и виду придумали, днем рождения записали день, когда полиция ее на железнодорожной станции нашла.

— Можно мне воды? — все-таки попросил Кобейн.

— Ой, да, конечно, — Несмотря на размеры, передвигалась Ана очень легко, как воздушный шарик на ветру, ступая почти неслышно.

— По телефону вы говорили про видения, состояния паники, — спросил Бэй хриплым голосом и тут же выпил полстакана воды, чтобы промочить пересохшее горло.

— Ну вот как заговорила, так и началось. О черных тенях, которые хотели выпить из нее весь воздух. Красных горах, цветках ядовитых и живых как змеи. Я уже и не помню всего. А потом она пропадала из здания, потом и совсем на улицу умудрялась выскочить. После того, как Татия чуть под машину не попала, потому что посередине перекрестка рядом с интернатом стояла, ее и перевели в другой дом.

— А как она попала вместо вас к Адроверам?

— Так Татия еще раз в нашем доме оказалась. Уже когда нам лет четырнадцать было. Совсем другая стала. Не узнать. Никаких видений, криков, лунатизма. С ней в тот период многие дружить захотели. Особенно мальчишки, всем она почему-то нравилась. Девчонки завидовали. А у меня был Крис, он, кроме меня, никого не видел, вот мы с Татией и подружились снова. От меня она об Адроверах и узнала, и о том, что они летом в гости зовут, а мне ехать не хочется. Я же говорю, неправильная я сирота. Меня все в приюте устраивало. А после того, как в моей жизни Крис появился, ни я, ни он ни разу себя одинокими не чувствовали.

На несколько секунд женщина утонула в собственном счастье. Потянулась руками к круглому животу, и не нужно было даже спрашивать имя мужа.