В поисках Божества

Приступая к рассмотрению учения Василида, мы отметили обилие разноречивого материала, разбор и сличение которого представляет почти непреодолимые трудности. Еще с большим правом можно сказать, что исследование главной отрасли гностицизма — учения Валентина и его последователей — является почти непосильной задачей, именно вследствие нагромождения противоречивых сведений в подавляющем количестве. В истории Церкви мало можно назвать имен, упоминаемых чаще имени Валентина, — но среди этого обилия материала о нем личность знаменитого гностика остается для нас неуловимой, его учение затеряно в хаотической массе данных об идеях и гипотезах его учеников. Валентин создал крупнейшую по значению и по численности школу гностиков, но учение этой школы и ее многочисленных ответвлений совершенно заслоняет от нас идеи самого Валентина: разграничение его собственного учения от позднейших добавлений теперь, к сожалению, почти не представляется возможным. Прежде чем приступить к разбору этого хаоса разноречивых данных, мы должны выяснить и оценить главнейшие источники наших сведений о валентинианстве и его основателе.

Всего вероятнее, что положение Валентина в Церкви долго оставалось невыясненным, что он мог сперва считаться не еретиком, а смелым новатором, но предлагаемые им новшества вызвали немедленно резкий отпор со стороны представителей Церкви: опровержением Валентиновых идей занимался уже Св. Иустин-мученик в 40-е гг. II века. Кроме него, по словам Тертуллиана[336], против Валентина ополчались знаменитый некогда церковный писатель Мильтиад (Miltiades ecclesiarum sophista) и Прокл, но их сочинения до нас не дошли. Утеряно для нас и «Опровержение ересей» Иустина, а в сохранившемся его «Диалоге с Трифоном» лишь мимоходом упоминается Валентин, как ересеучитель. Зато в книге «Против ересей» Иринея Лионского мы имеем опыт полного и подробного опровержения валентинианства, являющийся поныне драгоценным документом для изучения этой отрасли гностицизма. Весь труд Иринея направлен именно против валентинианства: остальных ересей он касался мимоходом, и только в пересказе валентинианских идей отступил от обычной краткости; вся же собственная его аргументация в пользу мнения Церкви направлена против предварительно изложенных им валентинианских идей. Но, к сожалению, Ириней был плохо осведомлен об учении самого Валентина: ему пришлось лично сталкиваться лишь с последователями валентиниан Птолемея и Марка, и против них в особенности направлены его опровержения; по его собственному заявлению, приступая к составлению своей полемической книги, он имел в виду именно Птолемея и его школу[337]. В одном месте своего труда[338] Ириней, по-видимому, пытается выяснить собственные идеи Валентина, но из этого бледного, скомканного пересказа нельзя ізвлечь сколько-нибудь точных сведений. Ясно, что Ириней не был знаком непосредственно с учением самого Валентина: можно предположить, что упомянутые скудные данные он почерпнул из труда какого-нибудь другого предшествовавшего ему ересеолога[339]. Таким образом, хотя труд Иринея представляет большую ценность для истории валентинианства, его нельзя признать надежным источником сведений о самом Валентине. Если же вспомнить то, что, по словам автора Философу мен, валентинианство распадалось на два главных течения — восточное и западное, причем представителем последнего называли именно Птолемея[340], —то следует заключить, что в пересказе Иринея мы имеем систему валентинианства западного («италийского»), сведения же о восточном валентинианстве мы должны искать в других источниках.

К счастью, один из этих источников имеется в наших руках. Эго — Строматы Климента Александрийского, и в особенности находящиеся в сочинениях Климента вслед за Строматами отрывки из учения некоего валентинианина Феодота. Эти 86 отрывков, известные в ересеологической литературе под названием «Excerpta ex scriptis Theodoti», представляют ряд цитат и кратких заметок самого Климента о валентинианском учении[341] и являются наиболее ценными из всех уцелевших документов о валентинианстве. Мы здесь имеем, несомненно, подлинные ссылки, а также достаточно точное изложение валентинианских воззрений, — но, к сожалению, это изложение опять-таки не передает мыслей самого Валентина и дает лишь важные сведения о восточной ветви валентинианства, что явствует из заглавия этого сборника фрагментов: «Έκ τον Θεοδοτου και της ανατολικης καλουμενης διδασκαλιας κατα τους Ουαλεντινου χρονους επιτομαι».