В поисках Божества

Те ученики, которым Иисус сообщил полноту познания, являются, конечно, пневматиками носителями высшего духовного света; Сам Спаситель им сказал: «вы свет мира»[393]. Пневматиками считал Валентин и тех, кого он сам удостаивал высшего посвящения. Но из этого нельзя заключить, что род людей-пневматиков он считал единственным избранным и достойным спасения. Валентин определенно высказывался о недостаточности внешних условий избрания, принадлежности к известному толку и т. д.: «Избранная Церковь» познается не внешним образом, а по внутреннему озарению, и вечный закон Истины начертан не в книгах, а в сердцах человеческих[394]. Люди материальные могут в себе выработать психический элемент; люди психические могут превратиться в пневматиков, — ибо душа одарена свободной волей и может избрать либо жалкий путь погружения в искушения плоти, либо путь медленного очищения и одухотворения. По всей вероятности, в системе Валентина эта постепенная эволюция души от низшей природы к высшей совершалась в течение долгого ряда последовательных существований в разных телесных оболочках; мы не имеем прямых указаний на то, что Валентин держался идеи переселения душ, но общая схема его учения неизбежно приводит к этой теории, излюбленной пифагорейцами. На метемпсихоз указывает и короткий отрывок из Валентинова письма, сохраненного Климентом Александрийским, где говорится о множестве низших духов, обитающих в каждой душе[395]: эта мысль весьма напоминает учение Василида о душевных придатках, являющихся воспоминаниями былых переживаний в другой оболочке. Вся психическая сущность, разлитая в мире, должна когда-нибудь очиститься от скверны низшей материи; наступит час, когда не только духовные, но и душевные частицы Софии вместе с нею получат возможность отрешиться от низших стихий и вознестись ввысь, к таинственной Плероме[396].

Космические силы создали в материи органическую жизнь, в этой материальной жизни из низшего сознания постепенно вырабатывалась психика, и эта психика в высших своих проявлениях уже близка к познанию Божественного Идеала: еще усилие — и она возвышается до полного восприятия Его и слияния с Ним. В Евангелии Египтян, говорит Валентин, передается таинственное изречение Иисуса о царстве благодати, имеющем наступить тогда, когда прекратится рождение от женщины, и в этих словах указывается именно на неудачное творение Софии, ожидающее полного очищения и возрождения через просветление низшей психики высшим познанием, через растворение мировой души в Божественном Начале[397]. Откровение этой тайны принесено в мир Иисусом, — и отныне все сущее в мире стремится к совершенствованию, к развитию в себе высшей психики и восприятию высшего познания, вместо прежнего служения слепым космическим силам. И сам Демиург, дотоле мнивший быть Богом Единым, через пришествие Иисуса познал Высшее Божество, и отныне он сам способствует дальнейшей эволюции мирового сознания к Божественному Первоисточнику. Он сам, образовавшийся из психической сущности Софии, стремится к одухотворению всей мировой психики. И когда великая драма бытия завершится реинтеграцией всей духовной и душевной сущности в Непознаваемость Божества, то на мистическом брачном пире просветленной Софии и Жениха-Спасителя Демиург будет тем «другом Жениха», про которого сказано в евангельской притче (Ин. III, 29), что он «радостью радуется, слыша голос Жениха»[398]. В евангельских сказаниях Демиург представлен и в образе старца Симеона, принявшего с радостью младенца-Иисуса на руки и воспевшего «Ныне отпущаеши…»[399]. Демиург аллегорически изображен и в сотнике, ожидавшем от Иисуса повелений: «я сам под властью, но имею под собой воинов и они исполняют мои приказания…»[400]