В поисках Божества

Но старые предания, послужившие основой для осужденных Деяний, все же не могли быть вычеркнуты из памяти христианского мира; они уже давно стали достоянием церковной традиции, и расстаться с ними Церковь уже не могла. Суровые приговоры над гностическими Деяниями Апостолов послужили поэтому поводом к новым переработкам этого старого фонда драгоценных преданий, уже в церковном духе и без всякой примеси гностической символики. Так появились уцелевшие доныне Деяния Иоанна, приписанные ученику его Прохору, Деяния Петра и Павла, приписанные Марцеллу и Лину, и мн. др.; эти позднейшие Деяния хотя и не могли уже войти в канон, к тому времени окончательно кристаллизованный, но обогатили собою литературу житий святых. Такие безвредные с церковной точки зрения Деяния уже издавна стали появляться в виде целых сборников. Уже в VI в. был известен такой сборник (на латинском языке), под заглавием История Апостольская Авдия (Abdias); вошедшие в него Деяния были старательно обработаны в духе позднейшей церковной догматики. Автор книги несомненно пользовался сборником Левкия, но отбросил все признаки гностических идей, все указания на призрачность телесной оболочки Иисуса Христа и другие мнения, придававшие еретическую окраску книге Левкия. Книга Авдия[640] была известна средневековому христианству и пользовалась успехом наравне с отдельными Деяниями Апостолов Петра, Иоанна и др. В этих старых преданиях сохранились столь дорогие Церкви легенды о месте благовестнического служения и о роде смерти каждого Апостола, об основании Петром Римской Церкви и дивном видении его на Аппиевой дороге[641], о подробностях смерти Петра и Павла, о проповеди Ап. Андрея Первозванного среди скифов (в пределах нынешней России), о чудесном избавлении Ап. Иоанна от страдальческой смерти при имп. Домициане и многие другие легенды, вдохновлявшие христианское искусство и церковную обрядность.

Не вдаваясь в подробный разбор всей этой обширной апостольской литературы, мы здесь ограничимся беглым обзором сведений о главнейших и наиболее известных Деяниях.

*

I. Деяния Петра. Уже со II в. христианства постоянно цитируются Деяния Петра под разными заглавиями: Πραξεις Πετρου, Περιοδοι Πετρου, Κηρυγμα Πετρου перечислить все ссылки на эти книги нет возможности: ими пестрят сочинения Климента Александрийского, Оригена, Евсевия, Иеронима, Августина и всех почти Отцов Церкви Восточной и Западной. Кроме того, сохранились намеки и на какие-то другие книги, известные под именем Петра, напр. Duae viae vel judicium Petri, Doctrine Petri или Διδασκαλια Πετρου последнюю, быть может, позволительно отождествить с только что упомянутой Проповедью (Κηρυγμα) Петра. Все эти крайне запутанные ссылки доказывают, что первоначальные сказания о Петре, появление которых следует отнести едва ли не к концу I в., с течением времени подвергались постоянным переработкам и приспособлялись ко всем течениям христианской мысли, от евионейских до гностических включительно; личность знаменитого Апостола естественно привлекала к себе внимание во всех христианских кругах, и авторитет его стремились использовать для разнообразных оттенков христианского миросозерцания.

Ни гностические Деяния Петра, ни изложения его «учения» с какими-либо особыми откровениями до нас не дошли. Трудно даже определить, в каком виде появились древнейшие письменные сказания о Петре; можно предположить, что первоначальной формой их были совместные «Деяния Петра и Павла», составлявшие как бы продолжение канонических Деяний Апостольских. Эта догадка подтверждается тем, что в сохранившемся отрывке старинных Деяний Петра повествование о нем начинается лишь после рассказа о деятельности в Риме Павла, об отплытии его в Испанию для дальнейшего благовествования и о прибытии Петра в Рим по особому велению Господнему для замены Павла. Возможно, что только впоследствии, с увеличением значения Петра для Римской Церкви, предания о нем были выделены из общего источника сведений о деятельности его и Павла в мировой столице. Личность Павла была слишком тесно связана с преданиями Восточных Церквей, и «Апостол языков» не мог попасть в местные патроны Рима: мы уже знаем, что его иногда даже противополагали Петру и выставляли, под личиной Симона Мага, врагом, «сеющим плевелы» на Христовой ниве[642]. Поэтому, хотя пребывание и проповедническая деятельность его в Риме исторически доказаны, между тем как сведения о появлении в Риме Петра покоятся лишь на легендах[643], —эти легенды были особенно дороги Римской Церкви, в традициях которой Петр совершенно затмил Павла и последнему было предоставлено лишь второстепенное место.