В поисках Божества

Мы видели, что Павел, в сущности, не мог считаться единственным представителем эллинского течения, но, по историческим данным, разделил эту славу с Варнавой и со многими последующими проповедниками Христова благовестил среди эллинского мира, — Петр же еще менее мог являться представителем противоположного образа мыслей, так как немногие исторические сведения о его роли, как мы уже установили, обрисовывают лишь его нерешительность в этом жгучем вопросе. Истинным представителем иудео-евионистского течения был Иаков, предстоятель Иерусалимской общины и непреклонный блюститель всех иудейских традиций, к тому же окруженный особым ореолом, как родич Самого Господа. Мы уже видели, что именно под его давлением Петр отрекся от своей первоначальной терпимости и перешел на время в лагерь иудео-христианства (Гал. II, 12). Но крупная личность первого предстоятеля Иерусалимской Церкви почему-то не обрисовалась с достаточной выпуклостью в христианской традиции: ее заслонил образ Петра, выдвинутый на первый план в истории борьбы за выяснение отношений христианства к внешнему миру. По всей вероятности, смутное воспоминание о пререканиях Петра с Павлом в Антиохии послужило основанием к дальнейшему развитию легенд о столкновениях обоих Апостолов. Популярная традиция, всегда избирающая конкретные образы, сосредоточилась вокруг этих двух известных личностей, создала из них типичных представителей противоположных мнений, причем Петр оказался в роли защитника истинного христианства против Павла и его вредного влияния.

Следует заметить, что эти сведения дошли до нас лишь в весьма искаженном виде. Церковное предание смягчило или просто окутало забвением напоминания о столкновениях двух первоверховных Апостолов, признанные неудобными, и создала цикл легенд о трогательном единении их и совместной деятельности на Христовой ниве. Церковь сохранила в памяти не только примирение обеих великих теней, но даже неразрывное сочетание их: оказалось, что Петр и Павел вместе подвизались в Риме и даже вместе пали жертвами злобы Нерона. К этому позднейшему преданию мы вернемся дальше, пока же должны отметить, что древнейшая, первобытная христианская традиция сохранилась не в этих сказаниях о братском единении Петра и Павла, а в ином цикле преданий — о борьбе Петра с неким обманщиком Симоном, первым христианским еретиком. Эти-то предания и являются искаженными вариациями первоначального, так как под личиной Симона здесь, судя по всему, скрывается образ самого Апостола Павла, и удары, обрушивающиеся на Симона, в сущности направлены против него.