В поисках равновесия. Великобритания и «балканский лабиринт», 1903–1914 гг.

Неблагоприятная расстановка сил, сложившаяся для Британии на Ближнем Востоке, заставляла англичан задуматься о поиске «противоядия» германо-турецкой угрозе, в качестве которого, помимо всего прочего, рассматривалось создание балканской «конфедерации». По мнению того же Стэда, надежным способом сдерживания Германии и контроля за систематическим распространением идей панисламизма, этого инструмента германской политики, являлось достижение Великобританией взаимопонимания с Румынией, Сербией и Болгарией – тремя странами Балканского полуострова, граничащими по Дунаю. Журналист отводил им роль буфера между Европой и Турцией. Англии следовало, как полагал Стэд, с каждым из государств заключить соглашение наподобие Антанты с Францией или союза с Японией. Стэд акцентировал особенное внимание на военной составляющей балкано-английской «Антанты». Британия – морская держава, поэтому ее единственный способ давления на другие государства – акции, прежде всего связанные с участием флота, но с континентальными странами этот вариант не действовал. Солдаты Румынии, Сербии и Болгарии могли образовать мощное сухопутное войско, которому в будущем, в соответствии с проектом Стэда, предназначалась роль английской армии на континенте[742]. Примечательно, что в самих балканских государствах, в частности в Сербии, «улавливали» такого рода настроения британской общественности. Лондон, как констатировалось в газете «Политика», после британско-османского конфликта из-за египетской границы начал относить Турцию к «враждебному лагерю», а союз балканских государств рассматривать как средство обеспечения безопасности стратегически значимого региона[743].

Британские общественно-политические круги, следившие за событиями на Балканах, подвергли критике Форин Оффис за проявленное им безразличие к вопросу о содействии Белграду и Софии в их стремлении к сближению и укреплению экономических связей[744]. Однако события Боснийского кризиса 1908–1909 гг. заставили официальный Лондон всерьез задуматься о перспективах формирования блока балканских государств. По мнению английских дипломатов, оптимальным политическим и военным объединением на Балканах, которое обеспечивало бы стратегические интересы Великобритании, являлась лига в составе Болгарии, Сербии, Черногории и Османской империи, где к власти пришел проанглийский кабинет Кямиль-паши[745]. Представлялось логичным контролировать этот союз совместно с Россией (партнером по Антанте), которая имела давние исторические связи и традиции сотрудничества с балканскими христианами. Существование подобного рода «федерации» было возможно в случае, если все ее участники заведомо изъявляли готовность к компромиссу и взаимным уступкам. С одной стороны, это служило бы гарантией того, что имевшиеся территориальные противоречия могли быть урегулированы в рамках союза, а значит, снижалась вероятность вмешательства Центральных держав в балканские проблемы. С другой стороны, наличие спорных вопросов таких, например, как македонский, предоставляло Антанте рычаг давления на участников коалиции: стремление одного из них усилиться, увеличив свою территорию за счет соседних государств, уравновешивалось бы согласованным сопротивлением последних. Турция, Болгария, Сербия были бы вынуждены координировать свои действия с Лондоном и Петербургом для осуществления собственных планов и поддержания силового равновесия в регионе.

Нам важно проследить, насколько во время Боснийского кризиса были сильны противоречия между балканскими государствами, не позволившие подобному союзу претвориться в реальность, и какую позицию занимал Форин Оффис во время переговоров между участниками предполагаемого блока. В начале рассмотрим взаимоотношения в треугольнике Турция – Сербия – Болгария. Одной из форм реакции Сербского королевства и Османской империи на аннексию Боснии и Герцеговины явилось их стремление к сближению и заключению союза, в том числе военного. В конце октября 1908 г. в Константинополь со специальной миссией был направлен С. Новакович, а в Белград прибыл председатель турецкого парламента Ахмед Риза-бей.

Что касается Порты, то, во-первых, она хотела заручиться союзником, совместно с которым могла бы добиться пересмотра аннексии, во-вторых, ей требовалось сербское содействие в случае войны с Болгарией (тем самым турки пытались обезопасить свой тыл)[746]. Эти намерения нашли отражение в проекте секретной военной конвенции, представленной сербам Ахмед Ризой-беем. В соответствии с турецким вариантом конвенции, обе стороны обязывались выслать на помощь друг другу войска в случае нападения на одну из них; Сербия не должна была объявлять войну без уведомления Турции; две страны не могли заключать мир без согласия друг друга[747].