В поисках своего ковчега

Они наломали прутьев с засохшего можжевельника и развели небольшой костерок. Слабое пламя осветило пещеру, отбрасывая красные тени на их уставшие лица. Монах извлек из сумки лепешку и каштаны, разделил все поровну. Они ели и глядели на огонь. Тонкие ветки быстро перегорали, и вскоре в пещере стало совсем темно.

Вахак проснулся на рассвете. Солнечные лучи едва пробивались в расщелину и тонули в ее глубине. Турка в пещере не было. Монах вышел наружу и огляделся по сторонам. В ущелье еще стоял полумрак, но небо уже просветлело. Первые лучи едва коснулись верхушек гор. Далеко по ущелью разносилось птичье: «уууль-ууль-фью-уть-ююу».

– Али! Али! – Позвал Вахак, но ему ответило только эхо.

Он прошелся по каньону, умылся в роднике, поискал взглядом по склонам гор. Турка нигде не было. Высоко в небе он заметил маленькую точку, которая быстро приближалась и вырастала прямо на глазах. Орел закружил над долиной, смело выписывая спирали. Он двигался легко и уверенно, широко расправив свои мощные крылья. То взметался под самые облака, теряясь в первых солнечных лучах, то опускался так низко, что, казалось, вот-вот коснется земли. Вахак заворожено следил за его полетом. Орел все кружился над ущельем, опускаясь ниже и ниже, его движения становились плавными и неторопливыми, он как будто что-то высматривал в камнях. На какое-то мгновение завис в воздухе, словно о чем-то задумался. Потом встрепенулся и в мгновение ока кинулся стрелою вниз. Вахак не успел опомниться, как орел захлопал огромными крыльями о землю невдалеке от него, и, схватив сильными когтистыми лапами извивающуюся кольцами змею, поднялся с ней высоко в небо. Вскоре монах потерял его из виду.

– Али! Али! – Снова позвал он.

Вокруг ни звука, только тихое журчание ручьев между камней. Монах окинул взором уже знакомое селение, видневшееся на противоположной стороне ущелья. В утреннем зареве солнца оно казалось еще печальнее, чем в вечерних сумерках. Оно как бы окаменело, слившись с громадными скалами. Ни одного яркого штриха, ни одной отрадной картинки.

Вахак побродил по ущелью еще какое-то время, но турка нигде не было. Он уже было подумал, что тот ушел без него, но на самом краю уступа горы вдруг показался человек. Это был Али. Он что-то нес. Издали Вахак не видел, что это было, но когда турок подошел совсем близко, он с удивлением обнаружил в его руке крупную, размером с хорошего гуся, куропатку.

– Как тебе удалось поймать такого жирного улара?

– Али поймать! – Он бросил добычу на камни, его маленькие глаза гордо блестели. С тех пор, как они вместе двинулись в путь, турок всячески старался угодить Вахаку. Али был кроток и услужлив, и монах не чувствовал в этом никакого ни лукавства, ни притворства.

Горы сменялись равнинами, дикие скалы уступали место зеленым холмам, а путники все шли и шли, лишь изредка делая привалы, чтобы отдохнуть и утолить свой голод. Временами им чудилось, что горы, расступаясь и снова наваливаясь, движутся вместе с ними, и этому движению не будет конца. Иногда они теряли ориентиры, сбиваясь с пути, и тогда приходил страх, коварный и навязчивый. Вахак подавлял его разговорами о своей жизни и вере, и, конечно же, о заветном ковчеге. Это отвлекало и успокаивало. Али не понимал всего того, о чем говорил монах, хотя за то короткое время, что они провели вместе, турок уже несколько освоил речь своего спутника. Почти всю дорогу монах обучал его необходимым словам. На удивление, Али оказался способным учеником.

– Ты быть мой господин, – заявил он однажды Вахаку, принеся в очередной раз к обеду куропатку. Али научился ловко ловить дичь, бесшумно подкрадываясь к камням, где прячутся улары, и подбивая палкой крылья самой неповоротливой птице. – Али служить тебе.

– Да какой я тебе господин, Али?!

– Хороший господин. Ты не бить Али, не ругать Али. Ты жалеть Али. Другой господин быть плохой. Он отдавать Али янычары. Али не хотеть убивать гяуров. Али бежать. Али хотеть служить господину.

– Служить нужно Господу, а не господам, Али.

– Ты служить Господу? Али служить Аллаху!

– Бог у нас один, Али, только разумеем мы его по-разному.

– Мой господин тоже служить Аллаху?

– Почему Аллаху? – Вахак призадумался.

– Ты сам говорить, что у нас один Бог.

– Один. Просто ты его называешь Аллахом, а я зову Господом своим.

– Нет другой Бог! Аллах есть Бог! Ты не служить Аллаху, у тебя нет Бог!

– У меня есть Бог, тот же, что и у тебя, но я даю ему другое имя.

– Нельзя давать Аллах другой имя! Аллах рассердится на тебя!

– Почему рассердится?

– Аллах создал человек, чтоб они молиться Аллаху! Чтоб они угодить Аллаху! Кто угодить, того Аллах любить!

– Нет, Али! Бог создал людей не в угождение себе, а по любви своей! И мы должны стремиться к единению с Богом в его любви к нам.

– Аллах не любить человек, кто не служить Аллаху.

– Ты ошибаешься, Али. Бог любит всех: и мусульман, и христиан, и иудеев, и язычников, и даже безбожников. Это мы между собой не любим друг друга. А он, Отец наш Небесный, любит всех.

– И плохих человек?

– И плохих, и хороших, и праведников, и грешников…