В поисках своего ковчега

Никитин говорил очень долго, излагая свою затею. Ирма сначала возражала ему, но потом стала соглашаться с его мыслями. Расстались они оба разгоряченные разговором, но довольные тем, что задумали.

Глава 8. ПРОНИКНОВЕНИЕ

Покинув убежище ковчега, к полудню следующего дня Вахак, наконец, добрался до того места, где оставил своего друга. Он еще надеялся, что Али ждет его, но заглянув в пещеру, обнаружил ее пустой. Вахак поворошил рукой золу в костре, земля под ней еще хранила тепло. Возможно, ушел на рассвете, поразмыслил он. Это его опечалило, но в тоже время Вахак подумал, что если ушел, то, по крайней мере, жив. Но какова же была его радость, когда, выйдя из пещеры, он услышал знакомое пение. Али возвращался с охоты, держа в обеих руках по куропатке. Завидев Вахака, он подскочил от радости, и, бросив добычу на землю, возвел руки к небу.

– Хвала Аллаху! Вернулся! Али ждать своего господина.

– Я думал, что ты ушел, Али.

– Али не мог уходить без господина.

– Перестань называть меня господином. Какой я господин? У меня ничего своего нет, вон даже еду ты добыл.

Куропатки били очень кстати, Вахак давно ничего не ел, и теперь в предвкушении сытной еды его желудок сильно заныл, требуя пищи.

– Ты найти, что искать? – Спросил Али. Он уже разжигал костер, готовясь поджарить куропаток.

Вахак помолчал, не зная, что ответить. Еще какое-то время назад, проделывая мучительный путь к своей цели, он представлял себе, как отыщет ковчег и как поведает всему миру об этой великой тайне. Но теперь он мыслил иначе, и ему совсем не хотелось говорить об этом. Вахак вспомнил о куске древесины, который он подобрал на морене. Достав из сумки дощечку, Вахак без слов протянул ее Али.

– Это и есть твой ковчег? – Спросил недоверчиво Али, вертя в руках ничем не приметный кусок дерева.

Монах взял из его рук свою скромную находку и снова засунул ее в сумку.

– Да, – только и сказал он Али.

– Ты видеть ковчег? – все так же недоверчиво спросил Али.

– Видел.

Али замолчал, вертя на костре куропатку, его лицо стало серьезным.

– Куда мы идти теперь? – Спросил он через какое-то время, продолжая возиться с обедом.

– Я должен возвратиться в монастырь, Али, – ответил Вахак с грустью в голосе.

– Ты бросать Али? – В глазах турка мелькнула тревога.

– Я не могу тебя бросить, но и со мной тебе тоже нельзя. – Вахак задумался, как же ему поступить с Али, ведь не оставит же он на самом деле своего преданного товарища. Ему в голову вдруг пришла мысль. – Мы пойдем с тобой к одному хорошему человеку. – Вахак вспомнил о старике Араме и о своем обещании свидеться с ним.

День близился к закату, и горы уже скрыли половину солнца, когда Вахак сказал своему спутнику:

– Ну, вот мы и пришли.

С холма, на котором стояли путники, была видна старая лачуга Арама и за ней овчарня. Сам он, пригнав овец с пастбища, по обыкновению пересчитывал и осматривал свое стадо.

– Мир тебе, отец! – Издали прокричал Вахак.

– Не верю своим глазам! – Арам обернулся на знакомый голос. – Вот уж никак не надеялся тебя снова увидеть. Жив!

– Я не один. С товарищем примешь?

– Чего ж не принять-то? – Арам посмотрел на робко выглядывавшего из-за спины Вахака турка. На мгновение, навеянная горькими воспоминаниями, в его глазах мелькнула неприязнь. Но увидев совсем растерянное, несчастное лицо незнакомца, Арам смягчился в своем сердце.

– Я знал, отец, что ты будешь добр к Али. Он не из тех людей, кто причинил тебе зло. Али стал изгоем, потому что никому не хотел делать зла.

– Пойдемте в дом, я дам вам умыться с дороги. Да и голодны, наверное?

– Спаси тебя Господи, отец!

За ужином Вахак поведал о своем паломничестве на гору Арарат. Услышав о ковчеге, старик покачал головой.

– Как же ты отважился на это? Скольких смельчаков похоронил в своих ущельях старый Арарат.

– Я отправился в путь, имея только одно желание примирить между собой верующих. Я мыслил так, что эта гора породила все веры. Отсюда они разбрелись в разные стороны, каждая в поисках своей истины, здесь и должны снова сойтись в единстве. Я не сомневался ни на секунду, отец, в правильности своего замысла, мечтая помолиться перед ковчегом и снискать благословение божье для своего народа, уставшего от насилия иноверцев. Но преодолев много суровых испытаний и все-таки отыскав ковчег, я осознал, что заблуждался.

– В чем же твои заблуждения?

– Господь по милости своей явил мне два ковчега. Первый я увидел в ярком слепящем свете, плывущим над холмами в окружении небесных ангелов. И это была моя вера. Второй был пустынен и мрачен, замурован в ледовом склепе, куда не проникает солнечный свет. И он был доказательством. И я подумал тогда, что тот, первый, который был моей верой, наполнил мою душу божьей благодатью. Я долго молился, вторя пению ангелов и прославляя Бога. Второй же, осязаемый на ощупь, не пробудил во мне никаких душеполезных чувств.

– И что же ты намерен делать с этой находкой?

– Ничего.

– Ты даже не поведаешь о ней людям?