В полдень на лестнице Монмартр

— Ничего «такого» и нет. Не думаю, что Дэниэлу интересна скульптура.

— Почему? Очень интересна! — подливая себе вина в бокал, заметил он.

— Конечно! Любой уважающий себя архитектор всегда интересуется смежными искусствами. Катрина единственная дочь скульптора Давида Минца, — сообщила Элен и с удовольствием наблюдала как меняется красивое лицо их гостя.

Масштаб популярности этого скульптора-новатора был настолько велик, что о нем слышали не только профессиональные архитекторы, но и все интересующиеся искусством вообще.

Дэниэл был шокирован. Что это за квартира такая, в которой средоточие известных людей на квадратный метр выше среднего по Франции? И Катрина… Разве такими бывают и так ведут себя дети известных людей подобного уровня?

— Ну… Вам еще узнавать и узнавать друг друга! — радостно хлопнула в ладоши Элен.

Катрина поморщилась: как-то потом придется выкручиваться и объяснять мадам Роббер, что узнавать им друг друга уже не придется, и что это их свидание с Дэниэлом было первым и последним…

— Дэниэл, расскажите о проекте, над которым сейчас работает Ваше бюро? Надеюсь, Вы уже знаете, что я нескромно позволила себе внести некоторые изменения в него…

— Ну, что вы, мадам Роббер… Ваши исправления точны и полезны. И напоминают мне о том, как многому еще нужно учиться…

Катрина закатила глаза и отвернулась, разглядывая вечерний Париж за окном.

Дэниэл подробно рассказывал Элен о проекте центра искусств, мадам Роббер с интересом слушала, задавая вопросы и делясь опытом работы с проектами подобных зданий.

Забытые воспоминания шевельнулись, больно царапнув внутри. Вот такие же точно разговоры почти постоянно велись в их большой и вечно полной каких-то людей искусства квартире в Санкт-Петербурге, когда в ней жил папа. Все то хвалили друг друга и выпивали за успех и талант, то ругались и критиковали… и все были полны решимости добиться идеала.

— Я думаю, нам стоит остановиться, а то наша Катрина совсем заскучала, — заметив отрешенный взгляд девушки, сказала Элен.

— Согласен. Простите мне мою увлеченность. Когда дело касается работы, я становлюсь одержимым…

— Надеюсь, что наша Кэт победит эту вашу одержимость… Да, Кэт?

— Что? — девушка не слышала последних слов тети, лишь по интонации догадавшись, что к ней обращаются не в первый раз.

— Я говорю Дэниэлу, что ты, несомненно, гораздо интереснее его работы и новых партнеров.

— О, да! — с явным сарказмом ответила Катрина и улыбнулась. — Чай?

Лицо Элен стало кислым.

— О каком чае речь, когда на столе такое прекрасное вино?..

— Простите, мадам Роббер, но Дэниэл торопится, — многозначительно сделала ударение на последнее слово девушка.

— Я? — он сразу понял, куда она клонит, но так быстро прощаться с исполнившейся мечтой не собирался. — Нет, нет, дорогая, я же говорил тебе, что отменил сегодня все дела и встречи, чтобы провести вечер с тобой!

Катрина истерически хохотнула и прищурилась: вот, значит, как?.. Раз она дала слабину и поплыла от его красоты и таланта, этот парень решил навязать свои правила? Что ж… сыграем!

— Надо же! — она откинулась на спинку дивана. Наверное, вино было крепкое, потому что движения ее стали медленными и манкими. — А что же ты весь вечер на часы смотрел?

— Так это потому, что переживал, что мы заболтаемся, и ты поздно домой придешь. Что бы тогда обо мне подумала мадам Роббер?

— Ну перестаньте! — засмеялась Элен. — Вы взрослые люди!

— Еще и воспитанные по канонам начала двадцатого века! — ввернула Катрина.

— Дорогая, не понимаю, почему ты так негативно реагируешь на мою заботу о тебе? — Дэниэл распахнул свои голубые глаза — ну, чистый ангел!

— Да потому, дорогой, что если ты так заботиться обо мне будешь, то наши отношения не сдвинутся с мертвой точки!

В комнате повисла тишина. Катрина тяжело дышала от волнения и нахлынувшего вдруг на нее осознания, что она перегнула палку, а ведь собиралась просто выполнить свое обещание и вычеркнуть этого волнующего ее парня из своей жизни.

Дэниэл молчал, разглядывая изменившуюся в пылу их надуманного спора Катрину и не мог отвести глаз от ее вдруг ожившего лица: от горящего взгляда, раскрасневшихся щек и мягких губ… Что-то его цепляло в этой девушке: в нелогичности ее поступков, в скорости смены настроения, в ее искренности даже в ненастоящих отношениях.

— Прости, Катрина, — тихо сказал он и встал. — Большое спасибо за гостеприимство и вкусное вино, мадам Роббер. Я мечтал о встрече с Вами еще со времен студенчества. Я покорен и безумно рад…

Дэниэл вежливо поклонился, пожимая протянутую ему руку.

— Проводишь меня? — не сводя с нее задумчивого взгляда, спросил он.

Она, все еще злясь на себя, встала и молча пошла к выходу.

— Может объяснишь, что на тебя нашло? — спросил он в полголоса, когда они уже оказались на той узкой улочке, которая чуть не стала местом их первого поцелуя.

— Нашло озарение, что я слишком добрая… Ты, между прочим, половину запретов нарушил! Имею полное право выставить тебя за дверь!

— Согласен. Но встреча с Элен Роббер…