В полдень на солнечной стороне

- Но и сейчас это не отменяется. Бой есть бой. Но я что имею в виду? Нашу психологию. Героический сорок первый? Героический! Но поймите, мы вот с вами и с другими, тоже офицерами, с этаким романтическим воодушевлением вспоминаем себя в сорок первом, но почему-то о победоносных сражениях последнего времени, где в полной мере проявилось наше военное искусство, - об этом вот, хотя бы за таким столом, не размышляем. Будто так и положено: наступила пора - и бьём. Как некоторые выражаются, «На полную катушку».

- А что? Так! И ещё добавим. - И Пугачёв мощно стукнул кулаком по столу. И вдруг, сощурившись, осведомился: - Вы-то сами в сорок первом на каком фронте скитались? На нашем, Западном, что-то вас не припомню.

Лебедев усмехнулся:

- По роду своей службы находился в длительной командировке за рубежом.

- Ясно, - сказал Пугачёв. - Значит, из тех, кто прошляпил, что фашисты нападут на нас.

- Я находился в той стране, правительство которой выражало свою готовность оказать Гитлеру содействие, а ныне они наши союзники в антигитлеровской коалиции.

- Значит, дружки! - иронически усмехнулся Пугачёв. - Вы что же, выходит, там их уговаривали?

- Моя задача была несколько иной: поставить в известность о том, что данное правительство имеет намерение примкнуть к гитлеровской коалиции. И в начале второй мировой войны они продолжали поставлять Германии все необходимое для военного производства.

- А теперь нам ... Что-нибудь вроде этой тушёнки, - сердито сказал Пугачёв, оттолкнув от себя взрезанную жестянку. Потом осведомился: - Значит, воевать вам, как нам, грешным, сразу не довелось?

- Как вам, безгрешному, не довелось, - сухо сказал Лебедев. - Но в первые же месяцы войны находился в специфических условиях, имел возможность лично от наших противников слышать, что при всей внезапности их нападения неожиданная для них стойкость наших разрозненных частей и подразделений привела их к непредвиденным тяжёлым потерям и, по существу, к срыву стратегического плана. Так, во всяком случае, наиболее умные из них поняли.

- Вы что же, там с такими умниками общались? И не уговорили? Что ж так?

- Виноват, не уговорил, - вдруг добродушно улыбнулся Лебедев. - И вы напрасно, Пугачёв, так ершитесь. Для меня, как и для вас и для всех нас, подвиг сорок первого будет светить вечно. Но мы же воюем! Во всемирную историю, может, действия вашего батальона и не запишут, но замечательно то, что люди его сохранили в себе стойкость сорок первого и боевой порыв нынешнего. Вот за это и поднимем: кружки! А вы что, лейтенант, молчите? - спросил Лебедев.

- Я думаю, - сказал смущенно Петухов.

- Вот и говорите, о чём думаете!

- Ну что я, начал солдатом, теперь ротой командую. И тогда учился воевать, и сейчас учусь.

- Значит, всё время только учишься! - рассмеялся Пугачёв. - А я-то думал - на батальон уже созрел.

- Теперь батальон со всеми приданными ему средствами по огневой мощи весит не меньше, чем раньше полк, - хмуро сказал Петухов. - Маневр колесами обеспечен и приданными танками сопровождения пехоты. Орудия на тягачах. С такими средствами и подвижностью всё должно быть сильным умом обеспечено, дальним и точным расчётом. Для командира теперь главное - храбрость инициативы. Одним уставом: всё не предусмотришь.

- Слышали? - рассердился Пугачёв. - Только ротный, а уже устав критикует по-генеральски.

- Ну вы сами не очень-то каждой буквы устава придерживаетесь, - заметил Лебедев.

- В штабе имеются замечания? - встревожился Пугачёв.

- Напротив, полагают, не поборник шаблона, частенько что-нибудь новенькое да выкинете.

- Это в каком же смысле - выкину? - насторожился Пугачёв.

- Да в хорошем, в хорошем. Ваша отвага в решениях общеизвестна. Только иногда, замечу, слишком чрезмерно дерзите противнику. А он, изучив вашу дерзкую повадку, может и поймать на шаблонной дерзости.

- Да что он, каждого батальонного манеру боя изучает?

- На уровне полка обязательно, а мы стараемся и ниже, и снизу вверх, и сверху вниз... Вот против вас полк фон Фриге. Весь его послужной список занесён в картотеку. Отличный фортификатор, сражался ещё в первую мировую войну. Имеет труды по долговременным оборонительным сооружениям. Сейчас его сменяют. Спрашивается, почему? Мы же разведбоями щупали его оборонительные линии: безукоризненные, почти нет слабых мест. А вот сменяют, - значит, приходит тот, кто имеет иной опыт. Опыт наступательных боев.

20

В землянку вошел, сутулясь, капитан Конюхов. Подслеповато щурясь и дуя на поднесенные к губам скрюченные пальцы так, словно было прохладно, он сказал, обращаясь к лампе с розовым абажуром:

- Здрасте, товарищи!

И добавил виновато, оглядывая сапоги:

- Я, кажется, грязь принёс. Тряпочки не найдется?

- Валяй так, - великодушно разрешил Пугачёв. - Выпить хочешь?

- Чуть-чуть - с удовольствием.

- Видали? - обратился к остальным Пугачёв. - Оказывается, его политическое высочество может испытывать от спиртного удовольствие. А я думал, он само бесплотное совершенство, не как мы, грешные.