В полночь упадет звезда

Те и другие нашли больше, чем искали. Желая обезопасить дочь, Семигость и Мировита дали согласие на свадьбу. Да и жених им понравился: отрок был собой пригляден, говорил разумно. Настоящую свадьбу играют в доме не у невесты, а у жениха; в тот же день Мировита, спешно созвав ближайшую родню, отпустила дочь из дома. Живита принесла жертвы печи, прощаясь с родными чурами, и получила свою скрыню с приданым, где на самом дне в особом мешочке хранилось некое тайное вместилище «дедов», призванных оберегать ее на чужбине.

Пока все это делалось в избе Семигостя, Верес стоял во дворе с местными мужчинами и пересказывал им события на Кромовой заселице, где Олег встретился с Мечтаной. Закончив, он вдруг увидел перед собой молодого киевского боярина Предслава. Тот не уехал вместе с Олегом – ему нужно было время собраться в дорогу. А как теперь выяснилось, у его задержки была еще одна тайная цель.

– Ты, добрый человек, отсюда куда будешь путь держать? – вежливо спросил Предслав.

– Восвояси, – сдержанно ответил Верес. – Невесту заберем да и поедем.

С Олегом он не ссорился, даже сумел оказать ему услугу, но из природной осторожности не обрадовался любопытству Олегова зятя. После всего случившегося у него было одно желание: поскорее убраться отсюда и замести следы. Но приходилось ждать, пока устроятся Борилины дела – раз уж парню так повезло с женитьбой!

Ну и еще хорошо было бы выяснить, что с Горыней…

– На закатную сторону, в Волынскую землю?

– Туда.

– Окажи услугу мне, – Предслав беспокойно огляделся, будто хотел доверить некую тайну. – Отойдем-ка.

Удивленный Верес последовал за ним. Предслав привел его к пристани, где стояли две его лодьи, уже готовые к отплытию. В одной с грустным и потерянным видом сидела смуглая девушка с длинной темной косой.

– Вот это – челядинка, служанка… ну, ее, – Предслав даже сейчас не решался упомянуть имя Брюнхильд, на которое князь уже наложил запрет. – Той девы, которую водяной унес. Смекаешь?

– Да смекаю понемногу.

Сейчас уже все, кажется, на день пути вокруг знали о бурных событиях ночи.

– Вон те лари – ее пожитки. Она в долгую дорогу собиралась, в землю Смолянскую. А ушла в чем была. Возьми-ка лари и челядинку. Поедете по Припяти, догоните… князя-ужа… то есть Амунда плеснецкого. Он через день-два в каком-нибудь городке остановится. Отдайте ему. Он вас наградит.

– Это можно! – сообразив, что ему сулит это поручение, Верес оживился. – Правду говоришь: в ту же строну едем, чего же не взять? Нехорошо такой деве совсем без приданого. Возьмем, возьмем! И девку возьмем, и укладки. Не сомневайся! Мы Амунда плеснецкого уважаем – доставим в целости!

О пожитках Брюнхильд Олег, разумеется, даже не вспомнил и не сказал ни слова. О них вспомнил сам Предслав, да и Мировита спрашивала, куда девать Зяблицу и оставшееся у нее добро княжны. Поначалу он думал просто взять это с собой, но, увидев жителей закатной стороны, придумал передать добро хозяйке. Зная, где должно закончиться ее путешествие, Брюнхильд тайком уложила все самое дорогое, что у нее было. Может, Олег и не позволил бы ей забрать лари, когда б у него спросили: если родители не прощают невесте бегства, не признают зятя, то и приданого она не получает. Но Предслав нарочно не стал напоминать об этом грозному тестю. Зато он был уверен: Венцеслава хотела бы, чтобы сестра-беглянка все же получила свое имущество. Жена будет ему благодарна, если он это устроит.

Да ему и самому было бы глупо гневаться на свояченицу: бежав с Амундом, Брюнхильд отказалась от прав на Киев для себя и своего мужа. И если Рагнар… если случится то, чего в княжеской семье боятся, то в наследниках Олега останутся только Венцеслава и ее муж. Предслав не особенно-то верил в действенность чар, творимых злобными женами. Жизнью и смертью людей правит воля божья, и жаль, что его умный тесть никак не желает признать, что борется с силой, с которой ни один из смертных бороться не способен. И возможно, во всех его неудачах кроется высший замысел, который станет понятен людям лишь много времени спустя.

Сам Предслав, как христианин, едва ли сумеет занять киевский стол. Но у него растет сын, вовсе не случайно названный в честь прославленного деда…

Глава 13

Полусотенная дружина Амунда плеснецкого шла вверх по Припяти, на запад. С одной стороны тянулись земли древлян, в другой – дреговичей, но бужане проходили мимо городков и весей, останавливаясь лишь, чтобы купить молока, яиц, еще каких-нибудь припасов для госпожи Брюнхильд. Скоро придется купить пару сорочек, плахту и свиту, с печалью думала она, и попроситься в чью-то баню, иначе новая княгиня прибудет в Плеснецк, похожая на кикимору запечную. Ее лучшее греческое платье из золотисто-желтого шелка совсем не подходило для долгого речного путешествия, но другого у нее не было. По прибытии на место Амунду придется сначала одеть ее, как подобает княгине, а уж потом показывать народу его новую владычицу.