В полшаге (СИ)

Дети наелись и теперь сонно хлопали глазами, глядя на огонь и слушая, как Амет рассказывает им сказку о джинне и незадачливом сыне сапожника – Ревекка и сама заслушалась. Они с Абдаллой перебрали и пополнили запасы лекарств и чудесных бальзамов. Девушка умудрилась отыскать свою сумку и радовалась, что чудесный бальзам ее блаженной наставницы Мариам не попал в чужие руки.

Буагильбер оказался прав – сарацины оказались отличными помощниками – спокойными, сметливыми и неприхотливыми. Они не испытывали к евреям презрения, несмотря на то, что говорил Буагильбер ещё в Ротервуде. Наоборот, они с лёгкостью нашли общий язык с детьми и беспрекословно слушались Ревекку – во всяком случае, во всем, что касалось медицины. Звание табибы было для них очень серьёзной причиной для уважения.

Болдуин же провел все время с господином, как верный пёс, оберегая его покой. Он несколько раз будил господина, поил и кормил, даже обмывал его и менял простыни, благо это не требовало специальных знаний. Больной спал довольно спокойно, хотя небольшой жар ещё чувствовался при прикосновении к его коже.

Уложив детей и оставив их под присмотром сарацина, еврейка взяла факел и решилась пройти по соседним залам, в надежде найти там хоть какие-нибудь книги, могущие скрасить ее пребывание здесь. Вообще, книги в те времена были огромным богатством – большие и тяжёлые, в кожаных переплётах с железными уголками, переписанные от руки аккуратным почерком монахов, они стоили больших денег и были редки. Тем не менее, в одной из комнат девушке повезло – она обнаружила там целых три книги – «Житие Святых» с прекрасными иллюстрациями, «Молитвенник» и, к своей вящей радости, «Список лекарственных трав».

С трудом дотащив свою находку в большой зал, она устроилась у ярко горящего очага, пытаясь разобрать написанное в книге.

Внезапно ей вспомнилось, как отец запрещал ей читать при свете очага или факелов, опасаясь, что она испортит себе зрение. Тоска по дому вспыхнула с новой силой. Вдобавок ко всему, спавший в соседней комнате мальчишка во сне вскрикнул, пробормотал что-то и залился слезами.

Ей пришлось отложить книгу и успокоить сперва его, потом младшую. Напомнить им, что она не даст их в обиду и в сто пятый раз пообещать, что они вернутся домой. Возня с детьми приглушила её печаль, хоть и не совсем изгнав ее из сердца.

Она решила захватить книгу и подняться наверх, в комнату рыцаря. Бессознательно она искала его общества, понимая, что это в высшей степени странно.

Там было тепло, горел огонь, Болдуин лежал на полу у кровати рыцаря, завернувшись в одеяло. Кот, с видом превосходства, устроился на его спине.

Погода за окном наконец-то прояснилась, и редкие звёзды холодно блестели вдали. Ревекка подумала о том, как же далеко они сейчас и желая также оказаться подальше отсюда.

«Я как призрак», – пришло ей в голову. – «Брожу по старому замку, слежу за спящими, не в этом и ни в другом мире, застряла где-то посредине. Может, я уже и вправду бесплотна? Улететь бы отсюда, скорее, духом, тенью, тучкой. Домой, где нет запаха смерти, где ничто не напоминает о стыде, о бесчестии, бесправии ее народа».

Она подсела к очагу, надеясь заглушить тревогу чтением. Как хорошо было ненадолго отключится от мыслей, скачущих по кругу, словно конь Айвенго на ристалище в Ашби. Вспомнив о молодом рыцаре, Ревекка невольно улыбнулась, представив себе его лицо.

- Помнишь, Ревекка, я обещал тебе столько книг, сколько ты захочешь?

Голос храмовника, хриплый и тихий со сна, заставил ее вздрогнуть от неожиданности.

- Прости, я не хотел напугать тебя. Ты такая красивая – с книгой в руках. Я бы хотел вечно лежать так и смотреть, как ты морщишь лоб, как касается своими тонкими пальчиками страницы. Как хмуришься, не соглашаясь с прочитанным. Как задумываешься и прикусываешь конец своей черной косы.

- Как вы себя чувствуете, сэр рыцарь? – она оставила книгу и повернулась на голос.

- Лучше, хотя всё тело у меня ноет и сердце стучит.

- Хм, гораздо хуже было бы, если б оно не стучало, – возможно усталость была причиной того, что ее голос прозвучал необычайно мягко.

- Пожалуй да – он тихо усмехнулся.

Ревекка прикоснулась рукой к его лбу и щеке – так проще было оценить, насколько силен жар. Храмовник замер, явно наслаждаясь моментом.

- Что ж, сэр рыцарь, судя по всему, вы стали на путь выздоровления. Опасность не миновала до конца, и важно, чтоб вы это понимали. Однако ж выполняя мои наставления, вы скоро почувствуете улучшение.

- Обещаю быть послушной девицей и с величайшей радостью исполнять все ваши желания, мой восхитительный лекарь! – Буагильбер прямо-таки являл собою образец смирения.

Ревекка покачала головой. Его бесконечная лесть скорее забавляла ее, но в то же время заставляла насторожиться. Ясно было, чего ему от нее надо и его беспомощность ни в коей мере не может служить ему оправданием.

- Если тебя не затруднит, разбуди моего оруженосца, добрая девушка.

- Радует, что его общество вы предпочитаете моему, – «Праотец Аарон, что я говорю? Зачем участвую в его игре?»