В прекрасном мире (СИ)

— Будто что-то смогло бы ее остановить, — выдает он наугад и попадает в цель: девчонка тянет губы в улыбке и едва снова не бросается к нему с излишней лаской.

— Ты вспомнил, Саймон! Ты правда вспомнил? — радуется Хлоя, а он только неопределенно пожимает плечами, чем приводит ее в неописуемый восторг: если бы не повреждения, наверняка принялась бы пританцовывать. — Так идем же! Мистер Камски будет рад услышать, что у нас наконец получилось!

Мистер Камски? Зачем он нужен этому человеку?

Вывеска проклятого магазина игрушек с треском падает на стеклянный пол. Хлоя даже ухом не ведет на звук, вцепляется в его запястья, словно забывает о сломанных ребрах.

Собрать человека по кускам в оболочке из микросхем, проводов и прочего счастья, заменить тириумом кровь, органы — биокомпонентами. Но что заменит душу? Что делает человека человеком?

Впрочем, впасть в экзистенциальный кризис ему не удается, не то, чтобы он особо старался, все как-то само получается: неизвестно откуда взявшийся Хэнк Андерсон взводит курок.

— Подняла руки и отошла к стене, — спокойно выдает тот и останавливается. Кровь течет по лбу из раны у линии волос, рукав пиджака наполовину оторван.

Саймон тревожно переводит взгляд с Хэнка на Хлою и едва не отшатывается от удивления. Милая девушка с такой ненавистью пялится на лейтенанта, и он почти уверен: будь у нее что-то увесистое в зоне досягаемости — точно швырнула бы Хэнку в голову.

— Не заставляй меня повторять, — ухмыляется Хэнк, и цепкая хватка на его запястье исчезает следом за полом под ногами — Хлоя делает подсечку и проворно отскакивает в сторону от просвистевшей пули у плеча.

Второй выстрел, третий — он не успевает подняться; удивительно, что его не разбивает нервный паралич. Саймон рефлекторно сглатывает, будто давится, и ошеломленно пялится перед собой, прилагает все силы на подавление ненужных воспоминаний о прошлой стрельбе в «Иерихоне». Получается откровенно плохо. Не до алых пятен перед глазами, но примерно из той же области.

Хэнк подходит к нему и протягивает руку. Тела Хлои нигде не видно, похоже, ей удалось улизнуть.

— Чем ты думал, когда к ней полез? Не видел трупов на первом этаже? — распыляется Хэнк, когда тянет его на себя. Важная и нужная мысль скачет с одной информации на другую, дрожит где-то в глубине. — И скажи на милость, на кой черт ты сюда поперся? Я же тебя внятно просил: будь с Коннором.

— Ваш сын о вас сильно беспокоился, — выдавливает он из себя.

Сказать правду почему-то в этот раз во сто крат сложнее. Особенно теперь, когда в голове бьется мысль, что сына Хэнка звали совершенно не так.

— Ох, парень, — Хэнк трет лоб и шумно выдыхает. — Значит, выйти ты не смог?

И от простого вопроса в груди замирает чертов заменитель сердца.

Хэнк мягко улыбается, сжимает его плечо. Саймон отводит взгляд. Прикосновение кажется до боли знакомым.

— Как давно вы поняли, что я…

— Не я первым понял, — говорит Хэнк через пару минут, когда они пробираются сквозь завалы стендов.

Формально подвальные помещения, которые соединены тоннелями с соседним моллом, могут считаться тем же зданием. Дело за малым: осталось в этом убедить свою программу, или что-то в этом роде.

Тошнотворный ком ползет к горлу вместе со смехом. Его скепсис к машинам сыграл с ним очень злую шутку.

— У всех моделей АН600 проблемы с акклиматизацией, ты привыкнешь, — как бы невзначай бросает тот и тянет на себя дверь. Будто Хэнку совсем плевать кто он — машина или человек. — Да не стой ты столбом, давай, помогай. Саймон?

Но по логике, раз сработала охранная система и комплекс изолирован, черный ход тоже не вариант. В таком случае, зачем его туда ведет Хэнк?

А еще диод Коннора в кармане гораздо больше, чем должен быть у детской модели, которую так часто крутили на голографическом экране напротив кафе.

— Вся ситуация слишком напоминает ту, в которой петля незаметно затягивается на шее, — по ладоням идет дрожь и холод вгрызается в пальцы настолько сильно, что ему не удается удержаться от желания натянуть рукава. — Вы знали, что я такое, но попросили вывести вашего ребенка. Вы ведь знали, что мне это не удастся, и я за вами вернусь.

Хэнк матерится, стирает со лба кровь и бесплодно продолжает тянуть на себя дверь, напрочь игнорируя его слова.

— Зачем, Хэнк? Зачем вы это делаете?

И чертова минута блаженной тишины в который раз разбивается слишком быстро:

— Потому что его об этом попросили.

Да, Саймон подсознательно знает, что не нужно, что этого делать нельзя ни в коем случае, но все-таки оборачивается на голос мужчины из темноты.

Комментарий к Тест 3. — Отзвук эха

Ólafur Arnalds — Broken

========== Тест 4. — Прекрасный мир ==========

[2160061215]

— Дыши, пожалуйста, дыши!

— У меня есть теория, что оцифрованное сознание, которое знает принципы формирования действий человека, сможет вырастить ту же личность.

— Ну, я рад за тебя, — хмыкает он, не отрывается от конфигурационной панели и втайне надеется, что день закончится не так паршиво, как начался.

Четвертая чашка кофе явно была лишней: руки дрожат сильнее обычного. Хотя с чего бы им не дрожать?