В садах Эпикура

Через несколько дней, в первой декаде апреля, наши войска взяли Банско-Бистрицу и наш Командный пункт переместился в Зволен. Я опять возглавлял обоз. Но по главной дороге разрешалась езда только на автомашинах, и регулировщицы завернули меня в горы, и, блуждая по неезженным тропам, мы устали не меньше лошадей, тянувших повозки. Зволен выглядел новым и праздничным: полные народа улицы удивляли чистотой и опрятностью. Нежиться на новом месте мне не удалось. Полковник Сваричевский приказал Басаргину, Даниленко и мне отправиться в Банско-Бистрицу для сбора информации. В качестве переводчика с нами ехал Черницкий. Город оказался сильно разрушенным, то и дело сюда залетали снаряды, в горах гулко трещали пулеметы. Басаргин отправился разыскивать Чернышенко, а мы решили осмотреть город. Экскурсия оказалась достаточно рискованной: пару раз пришлось ложиться под стены домов, провожая посвист очередного снаряда. Наконец мы встретились с Басаргиным и Чернышенко и выполнили все, что полагалось. Теперь решили сделать кое-какие покупки. Дело, кажется, очень авантюрное, на всех витринах плотно висели железные шторы. Тем не менее майор Чернышенко отыскал, прятавшегося в подвале, негоцианта, который и ввел нас через черные ходы в магазин. Все здесь было перевернуто вверх дном, негоциант рвался обратно в подвал, тем не менее был вежлив и доброжелателен. Он продал нам кое-какие промтовары (материю и еще что-то), предложил красивые ручные часы, которые мы с удовольствием приобрели. Мы собирались продолжать осмотр магазина, но во дворе разорвался снаряд, полетели осколки стекла, и негоциант решительно заявил о своем возвращении в убежище. Он готов был оставить магазин на нас, чтобы мы взяли все необходимое, но присутствовать при этом он не хотел. Он твердо заявил, что он семьянин, что для торговли сейчас время не самое удачное. В магазине мы, конечно, не остались и ушли. Не помню, почему я и Черницкий не поместились в машине и получили приказ добираться до Зволина на попутном транспорте. Мы тронулись в путь и догнали румынского сержанта, управлявшего повозкой, запряженной парой лошадей. Союзник дал нам место на повозке, мы закурили и поехали. К концу дня добрались до Зволена. Я пошел к Жене обрадовать ее покупками. Она увидела меня, схватила за шею и заплакала. Я спросил, почему она плачет? На этот раз сострил капитан Даниленко. Он сообщил Жене, что я убит в Банско-Бистрице. Женя тут же упала в обморок. Остряк привел ее в чувство, сказал, что пошутил, но Женя ему не верила. Я попросил капитана, чтобы он больше так не шутил. Он обещал. Впрочем, кажется, к этому времени мы оба поднялись в чине – он стал майором, я – старшим лейтенантом.