В садах Эпикура

Книги по древности я брал обычно в кабинете Древней Истории, которым заведывала Тамара Михайловна Шепунова. Она сыграла такую роль в моей жизни, что о ней нужно рассказать подробно. Некоторое время тому назад я получил письмо с кафедры Древней Истории МГУ: «Глубокоуважаемый Алексей Леонидович, 8 октября 1971 года Кафедра Истории Древнего Мира исторического факультета МГУ будет отмечать семидесятилетие заведующей кабинетом древней истории, редактора кафедры Шепуновой Тамары Михайловны, около 50 лет посвятившей служению исторической науке и работающей на историческом факультете МГУ со дня его основания (37 лет). Кафедра просит вас принять участие в ее чествовании…» Если бы я был здоров, я слетал бы на это чествование на денек, на вечер, на час. Но я уже не могу ни летать, ни ездить. Тамаре Михайловне было немногим более 45 лет, когда я появился на кафедре Древней Истории. Тогда она казалась мне пожилой – эта невысокая женщина с кое-как зачесанными волосами, с пенсне на остром носу, подвижная и очень глуховатая. Разговаривать с ней было трудно: приходилось кричать. При этом она нажимала на кнопки какого-то сверхсовершенного аппарата, усиливающего слух. Но этот технический шедевр отказывал всякий раз, когда нужно было поговорить с Тамарой Михайловной. Во все остальное время, судя по ее словам, он находился в исправном состоянии. Я почему-то заинтересовал Тамару Михайловну. Может быть, своей ненасытностью к книгам, умением быстро и много работать и веселостью нрава. Так или иначе, мы стали друзьями, а Тамара Михайловна знала свободно греческий, латинский и еще два-три новых языка. Она-то и стала рекомендовать мне наиболее нужное для чтения. В полученном мной извещении она названа редактором кафедры. Мягко сказано. Тамара Михайловна всегда творила себе кумиров, коим и поклонялась беззаветно. В дни ее молодости таким кумиром оказался знаменитый исследователь античности В. С. Сергеев. Мне рассказывали, что этот талантливейший человек упорно и чрезвычайно результативно занимался интересовавшей его проблемой до тех пор, пока вдруг не обнаруживал, что он для себя ее решил. Тогда он брался за другую. Вот так он залпом разработал блестящую книгу «История древней Греции» и не менее блестящую двухтомную «Историю древнего Рима». Говорят, что Тамаре Михайловне попали груды исписанной бумаги. От нее они пошли в издательство. Когда книги выходили в свет, то указывалось, что справочный материал, иллюстрации и карты составлены и подготовлены к печати Т. М. Шепуновой. В. С. Сергеев скончался, кафедру через некоторое время возглавил Н. А. Машкин. И его книги не миновали Тамары Михайловны. Я думаю, что большая часть трудов, созданных на нашей кафедре, так или иначе не обошлась без участия Т. М. Шепуновой. Я с удовольствием и благодарностью вспоминаю, что она читала все мной написанное за время учебы – от семинарских докладов до диссертации. Конечно, я пользовался особым расположением Тамары Михайловны. Она помогала мне переводить с французского, который я учил совсем мало и знал более, чем плохо, составлять библиографию, писать. Тамара Михайловна не проглядывала, а читала мои работы, всегда находила, за что похвалить, что исправить. Именно с ней, первой, я и познакомился на кафедре Древней Истории.