В садах Эпикура

31 августа 1948 года умер в Ленинграде А. А. Жданов. Хоронили его в Москве. Тело покойного было доставлено на Белорусский вокзал, ближе других расположенный к Красной площади. Некоторые преподаватели и студенты университета, в числе других представителей московских предприятий и учреждений, явились на улицу Горького и встали на всем ее протяжении. Я со своими однокурсниками оказался рядом с площадью Маяковского. К Белорусскому вокзалу на бешеной скорости промчались правительственные машины. Кто в них находился, разобрать не удалось. Но вот загремела траурная музыка, и кортеж двинулся к Красной площади. Когда он поравнялся с тем местом, где я стоял, я увидел Молотова, Маленкова, Ворошилова, Кагановича и других членов политбюро – всех, кроме Сталина. Они медленно шли, обнажив головы, впереди артиллерийского лафета, на котором стоял закрытый гроб. Жданова похоронили возле Мавзолея у кремлевской стены.

Новый учебный год начался бурно. В начале августа 1948 года состоялась сессия Академии сельскохозяйственных наук им. Ленина. На ней выступил академик Т. Д. Лысенко с докладом, в котором подверг разгрому генетику и крупнейших наших биологов. Я не могу вдаваться в специальные вопросы, но суть доклада следует воспроизвести. Лысенко говорил: «“Забыв” о советских передовых ученых, об основоположниках советской биологической науки, Шмальгаузен в то же время усиленно и методично опирается и ссылается на высказывания больших и малых зарубежных и наших деятелей морганистской метафизики, на лидеров реакционной биологии». Здесь великолепно воспроизведен полемический принцип т. Жданова. А вот, что говорилось о Дубинине: «В результате многолетней работы Дубинин “обогатил” науку “открытием”, что в составе мушиного населения у плодовых мушек г. Воронежа и его окрестностей во время войны произошло увеличение процента мух с одними хромосомными отличиями и уменьшение других плодовых мух с другими отличиями в хромосомах… Дубинин не ограничивается добытыми им во время войны столь “высокоценными” для теории и практики открытиями, он ставит для себя дальнейшие задачи на восстановительный период и пишет: “Будет очень интересно изучить в течение ряда последующих лет восстановление парнотипической структуры популяции города в связи с восстановлением нормальных условий жизни” (движение в зале. Смех.) Таков типичный для морганистов “вклад” в науку и практику до войны, в период войны и таковы перспективы морганистской “науки” на восстановительный период». (Аплодисменты). Участники сессии – академики, агрономы, животноводы, биологи, механизаторы, организаторы социалистического сельскохозяйственного производства, направили «великому товарищу Сталину», который, оказывается, спас «для передовой материалистической биологии учение великого преобразователя природы И. В. Мичурина», «дорогому вождю и учителю» приветственное письмо и постановили: «Менделевско-моргановское направление в биологии продолжает идеалистическое и метафизическое учение Вейсмана о независимости природы организма от внешней среды, о так называемом бессмертном “веществе наследственности”. Менделевско-моргановское направление оторвано от жизни и в своих исследованиях практически бесплодно».