В садах Эпикура

В энциклопедическом словаре 1954 года написано, что «Космополитизм – реакционная проповедь отказа от патриотической традиции, национальной независимости и национальной культуры. В современных условиях агрессивный американский империализм пытается использовать лживую идеологию космополитизма для морального разложения народов и установления своего мирового господства. Космополитизм является оборотной стороной и маскировкой агрессивного буржуазного национализма». Я далек от мысли разбирать или опровергать эту нелепость, достаточно красноречивую саму по себе. Коли все это так, то откуда у нас после великой победы в войне, стоившей больших жертв каждой семье, откуда у нас расплодилось столько космополитов? А их искали и находили повсюду. Писать буду только то, что знаю сам, а не по слухам. Под видом переаттестации выгнали почти всех евреев, независимо от квалификации, из Медицинской библиотеки, где работала Женя… Такая же участь постигла моих знакомых в научной библиотеке им. Горького в Университете. Боролся с вейсманистами и морганистами и космополитами Н. А. Зыков в министерстве мясной и молочной промышленности. В этих условиях некогда было работать по своим прямым обязанностям. Проще было обвинить космополитов в чрезмерном поглощении молока и мяса с тем, чтобы истинным патриотам оставить только водку без закуски. Пришел я как-то к Кольке Соколову. Застал там его тестя генерала Задорожного, занимавшего пост заместителя министра путей сообщения. Разговорились. Он сказал, что утомился от бесконечных собраний по борьбе с космополитизмом. Я воскликну: «Ну, в Университете понимаю: там космополитов определяют по работам, книгам, статьям. А вы-то как же?» Генерал ответил: «Эх, Кац, по фамилиям, вот как определяем!» И вздохнул невесело. И. Эренбург пишет, что через месяц, полтора Сталин велел прекратить газетную травлю космополитов, потому что от нее разит «запахом» антисемитизма. Действительно, слово «безродный космополит» исчезло из употребления. Как-то в партийном бюро факультета я застал какую-то т. Грошеву из райкома. Кто-то заговорил о космополитах. Она деловито оборвала: «Хватит уже об этом! Оскомину набили этими космополитами». Но убрали слово. Дело осталось. Почти каждый день в газетах появлялись хамские фельетоны, разоблачавшие жуликов, проходимцев, авантюристов с явно еврейскими фамилиями. Ну, о чем говорить, если в «Крокодиле» опубликовали черностеннейший фельетон «Пиня из Жмеринки».

В 1951 году вышел 13 том сочинений И. В. Сталина. В нем есть заметка об антисемитизме. Сталин пишет, что антисемитизм ведет в джунгли, что активные антисемиты караются по законам СССР смертной казнью. С докладом о выдающемся значении Тринадцатого тома сочинений Сталина выступил у нас на партийном собрании П. Н. Поспелов. Он прокомментировал весь том, а об антисемитизме не упомянул. Но дело даже не в этом. Казнить за антисемитизм у нас было некого. В 1949 году и позже поставили бы к стенке любого, кто вздумал бы утверждать, будто антисемитизм имеет у нас место. Но за рубежом неистовствовали. С. Л. Утченко, имевший доступ к иностранной прессе, рассказывал мне, сколько там писали об антисемитизме в СССР. «Что делать?» – спрашивал я у Сергея Львовича. В ответ он разводил руками, рассказывал о кутерьме, поднятой в Институте Истории, где так же громили и Зубока, и Звавича, и многих других.

Можно изумляться тому, как и для чего была поднята у нас эта мутная волна. Сталин писал в свое время: «Антисемитизм выгоден эксплуататорам, как громоотвод, выводящий капитализм из-под ударов трудящихся». У нас не было ни эксплуататоров, ни капитализма. Однако какая-то политическая клика нуждалась в антисемитизме. В 1953 году в «Правде» появилась передовица, о которой я еще буду писать. В ней говорилось: «Презренные авантюристы типа Рюмина (полковник госбезопасности, менее, чем ничтожная по значимости, личность) сфабрикованным ими следственным делом пытались разжечь в советском обществе, спаянном морально-политическим единством, идеями пролетарского интернационализма глубоко чуждые социалистической идеологии чувства национальной вражды». Каждый нормальный человек понимал, что дело не в каком-то там Рюмине. Читал же Сталин газеты! Из них он, судя по словам авиаконструктора Яковлева, знал, что его величают «великий вождь и учитель». Все он знал. Распустил он и антисемитизм. И цель понятна: одна грандиозная ложь о всеобщем благоденствии порождала новые и новые средства, отвлекающие от проникновения в ее сущность. Писатели, журналисты, музыканты, большие ученые, все подлинные интеллигенты с их культурным «фондом» не нужны были «великому вождю и учителю», мешали ему, пугали его больное воображение. И дело, разумеется, не сводилось к анти семитизму. Вся жизнь заливалась помоями. Борьба с космополитизмом – это звено в цепи оболваниваний, предпринятых с 1946 г. и открывшихся «приказами по армии искусств». Буду писать только о том, что наблюдал сам.