В садах Эпикура

К январю нам удалось составить документацию. В марте мы провели сессию. Все фрунзенцы были в сборе. Сессия прошла нормально. Это совпало с завершением строительства дома, в котором нам предстояло жить. За два дня до получения ордеров на квартиры я получил предписание срочно выехать в Москву для участия во Всесоюзном совещании проректоров по заочному обучению и для утверждения составленных нами учебных планов. Доверенность на получение ордера на квартиру я оставил И. Г. Гришкову, долетел до Ташкента на традиционном Ил-14, пересел в чудесный Ту-104 и к вечеру был в Москве.

В Москве предстояла большая работа. Между тем стоял весенний месяц апрель. Именно в этот раз Люся так была поражена неожиданностью моего приезда, что на секунду потеряла речь, потом ее обрела, мы ходили в театр, бродили по Сокольникам. Но это вечерами, а днем я был очень занят.

Совещание в Министерстве Высшего Образования длилось всего дня 3–4. Оно оказалось полезным. Работники заочных отделений вузов делились опытом. Мне показались интересными предложения заменить контрольные работы по математике заданиями на решение задач и многое другое. Я тщательно все записал, обдумал и решил, по приезде в Ош, написать статью для газеты «Ленинский путь». Статья предназначалась для сообщения заочникам новых решений о совершенствовании работы заочного отделения. Что из этого получилось, расскажу ниже.

Совещание закончилось, и я занялся учебными планами. Ого! В Министерстве Высшего образования сидели инспекторами дамы с непробиваемой девственной глупостью. Логика на них не действовала. За день – два ничего не решалось. Нужны были недели. При этом дамы давали указания, отклонять которые считалось неэтичным, невозможным, неприличным! Ну, с этим я не согласился. В основном за месяц пробивной деятельности мне удалось утвердить планы в том виде, в каком я их представил. Изменения были все-таки внесены и вот какие. Как известно, заочное обучение иностранному языку дело почти безнадежное, поэтому были закрыты (и совершенно правильно) заочные отделения на факультетах иностранного языка. Основываясь на простой логике, я исключил из планов заочного отделения иностранный язык. Но сделал я это очень не вовремя. Н. С. Хрущев, поездивший по миру, принял решение резко улучшить изучение иностранного языка в стране. Казалось бы, хорошо. Решение на этот счет еще разрабатывалось, а в Министерстве Высшего Образования уже считали, что лучше перекланяться, чем недокланяться. Я говорил, что часы, отводимые на занятия иностранным языком, бессмысленны, контрольные работы – тоже! Не помогло. Иностранный язык сохранили. Понимали, что дело ненужное! Но как же? Н. С. Хрущев придает такое значение иностранным языкам!

И другое. По философии я предложил заменить контрольные работы зачетом. Это тоже разумно. Тематика по диалектическому и историческому материализму составлялась так, что работу просто можно было списать из соответствующего раздела учебника. Студенты так и поступали. Я предложил устраивать зачет по источникам. Однако тип, ведавший общественными дисциплинами в Министерстве, в ответ на мои доводы, прочел нудную получасовую лекцию о значении марксистско-ленинской философии в человеческой жизни и оставил контрольную работу. Ну на деловую обстановку в Министерстве Союза ССР я насмотрелся. Почти месяц пролетел незаметно. Спасибо Люсе. Наконец, планы были готовы, их предстояло отнести на визу к заместителю министра Прокофьеву, знакомому мне по Университету, где он был парторгом. Я думал: сейчас встречусь со старым знакомым. Не тут-то было! Меня близко не подпустили к старому знакомому. Я постоял у двери его кабинета, откуда мне благоговейно вынесли завизированные планы. Все.

В Москве я провернул еще одно дело, связанное уже с очным отделением факультета иностранных языков. Бродяжничая со мной по хлопковым полям, В. Т. Ковальчук жаловался: везде вводится звукозапись, звукотехника для преподавания иностранного языка, а у нас нет ничего. Я спрашивал, почему. Оказывается, нет магнитофонов, нет записей и т. д. Я поинтересовался, где все это можно достать. Оказалось, что магнитофоны продаются, а записи можно сделать в Москве, договорившись в соответствующей лаборатории в институте иностранных языков. Так вот, пока мне морочили голову в Министерстве Высшего Образования, откладывая со дня на день утверждение планов, я пошел в институт Иностранных языков, нашел нужных людей, заключил договоры об изготовлении нам комплекта записей текстов на английском языке. Оказалось, что за соответствующую мзду все можно сделать и получить. Я послал телеграмму в Ош, затребовал полномочий и гарантийных писем. Мне их выслали, я заключил соответствующие договоры, скрепленные печатями и подписями. Забегая вперед, скажу, что месяца через четыре мы получили выполненный заказ. Ошский педагогический институт стал первым в Республике, где создали кабинет звукотехники при факультете иностранных языков.