Читаем В скорбные дни. Кишинёвский погром 1903 года полностью

Из только что изложенного мы видим, какие колоссальные успехи сделала медицина за последние полстолетия: зародились и расцвели отдельные прикладные науки, резко изменились научные взгляды. Всё это, несомненно, оказало благотворное влияние на течение и исход болезней. Тем не менее я, на основании своих полувековых наблюдений, пришёл к твёрдому убеждению, что не меньшую роль в этом отношении сыграл тот факт, что общая физиономия лечебных заведений резко изменилась к лучшему. Из предшествовавшего моего повествования не трудно было понять, в каком ужасном антисанитарном состоянии находилась наша больница 25–30 лет тому назад, а из дальнейшего выяснится, в каком состоянии она находится ныне105. Такая же метаморфоза имела место почти во всех больницах. Для иллюстрации укажу на следующее. В 1900 году я провел два дня в Варшаве для ознакомления с тамошними лечебными заведениями, главным образом с еврейской больницей. Большая часть её помещалась в старом здании – одном огромном трёхэтажном корпусе, замыкавшем небольшой дворик. В этом корпусе были огромные палаты, вмещающие 20–25 кроватей; но воздух в них был спёртый, было мало света; находилась больница чуть ли не по соседству с базаром. И я вздохнул свободно и радостно, когда после этого оказался в новостроящейся больнице, расположенной в обширном парке и состоящей из отдельных небольших павильонов в значительном отдалении один от другого.

Глава 26

Великая революция в науке естествознания

На исходе прошлого столетия были сделаны открытия, которые произвели полный переворот в научном мировоззрении. И я думаю, что мои читатели не посетуют на меня, если я в кратких словах познакомлю их (или, быть может, возобновлю в их памяти) с великой научной революцией, которая произвела потрясающее впечатление на весь научный мир и не только на активных научных работников, но и на скромных любителей, которые следят за научным прогрессом, в том числе и на меня.

Рентгенология. В 1895 году Вюрцбургский профессор Рентген, работая над «круксовой трубкой»106, совершенно случайно открыл особые лучи, обладающие удивительным свойством проникать через непрозрачные для световых лучей вещества. Рентген назвал эти лучи икс-лучами, но вскоре они получили название рентгеновских. Эти лучи не производят впечатления на глаз, не преломляются и не отражаются; они действуют на фотографическую пластинку и ионизируют воздух, т.е. из изолятора превращают его в проводник электричества, почему всякое наэлектризованное тело в сфере влияния этих лучей теряет электрический заряд.

Проницаемость различных тел в отношении икс-лучей бывает неодинакова и зависит от плотности тел; так, они хорошо проходят через бумагу (даже толстую книгу) и почти не проходят через тонкую пластинку свинца; через пластинку алюминия в 10 раз большую они проходят свободно. Что касается тканей человеческого тела, то мягкие части пропускают рентгеновские лучи гораздо лучше, чем кости.

Создалась целая наука – рентгенология, которая получила громадное применение в медицине как для диагностических, так равно и терапевтических целей. Посредством этих лучей можно открыть в человеческом организме местонахождение металлических инородных тел (пули или иглы), можно видеть величины и движение сердца, тёмные места в лёгких (рубцы) и т.д. Этими лучами лечат многие болезни: особенно неоценимые услуги они оказывают при лечении кожных заболеваний (экзема, парша, стригущий лишай и друг.). Во всех культурных центрах имеются специальные рентгеновские кабинеты, даже в нашем скромном Кишинёве таких кабинетов, вполне оборудованных, несколько.

Радиоактивные вещества. В 1896 году Беккерель сделал замечательное открытие, что некоторые тела, как уран, торий, актиний ядра, самостоятельно, без понуждения извне испускают особые лучи, невидимые для глаза, но действующие на фотографическую пластинку; эти лучи названы Беккерелевскими, а сами тела названы радиоактивными. Это открытие поразило весь учёный мир и послужило предметом дальнейших исследований. Вскоре в Париже супруги Кюри (г-жа Кюри родом полька Скадовская)107 извлекли из урановой руды особое вещество, названное в честь польки Скадовской полоний108, которое обладает в 400 раз большею радиоактивностью, чем урановая руда. Наконец, в 1898 году супруги Кюри извлекли из этой руды новое вещество, радиоактивность которого в миллион раз сильнее и которое они назвали радий.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах
Брежневская партия. Советская держава в 1964-1985 годах

Данная книга известного историка Е. Ю. Спицына, посвященная 20-летней брежневской эпохе, стала долгожданным продолжением двух его прежних работ — «Осень патриарха» и «Хрущевская слякоть». Хорошо известно, что во всей историографии, да и в широком общественном сознании, закрепилось несколько названий этой эпохи, в том числе предельно лживый штамп «брежневский застой», рожденный архитекторами и прорабами горбачевской перестройки. Разоблачению этого и многих других штампов, баек и мифов, связанных как с фигурой самого Л. И. Брежнева, так и со многими явлениями и событиями того времени, и посвящена данная книга. Перед вами плод многолетних трудов автора, где на основе анализа огромного фактического материала, почерпнутого из самых разных архивов, многочисленных мемуаров и научной литературы, он представил свой строго научный взгляд на эту славную страницу нашей советской истории, которая у многих соотечественников до сих пор ассоциируется с лучшими годами их жизни.

Евгений Юрьевич Спицын

История / Образование и наука