В союзе с утопией. Смысловые рубежи позднесоветской культуры

МФ: Сейчас даже, преломляя это все в своей памяти… даже можно сказать, что это как будто шли к алтарю… И вот постоянно звучащий метроном, который постоянно отсчитывал какие‐то секунды, секунды бытия… Какое‐то было ощущение… каких‐то… я бы даже сказал, что все мои впечатления звучат именно сегодня, потому что я как бы переосмысливаю то свое впечатление… и что это все сегодня мне бы казалось, что это какие‐то круги ада. И я вспомнил… ну, у нас много повторяют какие‐то всевозможные хроники о блокаде… и у меня это все проигрывалось в какую‐то хронику, то есть как будто бы я <…> как бы попадаю туда. То есть я видел их всех – значит, я видел людей, которые на санках везут трупы, людей, которые… люди падают возле проруби, где они набирают воду…<…> И я с ужасом… Вернее, я представлял себе это время и в ужасе был о том, что выпало этим людям <…> Я <раньше> смотрел хронику, но это все было как бы не то. А тут я именно это все увидел сам. И ощутил время <…> То есть было ощущение, что я вот подхожу, допустим, к этому месту, где, вот, допустим, очередное, ну, захоронение, – то есть как бы этот человек <из хроники> был там.

Интервьюер: То есть казалось, что все люди, которые там похоронены, они присутствуют, да? Живые?

МФ: Да. Да, именно это. <…> То есть я этих людей видел – вот. Вот они. <…> То есть я откуда‐то, не знаю, с неба смотрю – но я это все вижу.

Интервьюер: А сам этот мемориал… Я сейчас покажу фотографии… Вот эта Мать-Родина – она произвела какое‐то впечатление?

МФ: Нет, нет. <…> Я вот говорю, что больше всего поразило – вот эти вот два ряда <захоронений> и дорога, ведущая, как бы я сейчас сказал, к алтарю. Это если… это вот совсем пример к этому не относится, но это примерно то же самое, как вот в свое время я видел в Фатиме дорогу, по которой на коленях ползут паломники, а впереди, соответственно, церковь, на месте которой явилась Богоматерь. <…>

Интервьюер: А <на Пискаревском кладбище> это был путь куда? Что было тогда алтарем, если не Мать-Родина, которая не производила впечатления?

МФ: Да я бы сказал, как бы… <долгая пауза> Да какое‐то место встречи.

Интервьюер: С теми, кто умер?

МФ: Не знаю. Вот такое ощущение, что ты идешь… ну, может, даже – к кому‐то за чем‐то.

Несмотря на то что все сакральные образы здесь осознанно заимствованы из существенно более позднего опыта, этот способ повествования мне кажется значимым. Твердо уклоняясь от очевидной параллели между явлением Богоматери и монументом Матери-Родины, описывая совсем другое видéние – ожившие хроникальные кадры – и оставляя необъясненной метафору «места встречи», МФ, по сути, сообщает, что это место представлялось ему вынесенным за пределы повседневного мира.