В стране чайных чашек

В школе появился новый предмет. Он назывался «Основы Веры», и преподавала его новая учительница, которую звали госпожа Амири. Госпожу Шоги и других учительниц заставляли покрывать головы платками. Прежнюю директрису заставили уйти, поскольку она была чересчур «прошахской». Новая директриса явилась в школу с мегафоном в одной руке и перечнем новых правил – в другой, одно из которых гласило: «О каждом, кто появится в школе в плохо повязанном хиджабе, будет сообщено властям». С тех пор не проходило и недели, чтобы Биту не вызвали в кабинет к новой директрисе за какое-нибудь «нарушение порядка».

Старые учебники с портретом шаха на первой страницы были изъяты. Вместо них появились новенькие, с фотографией теперешнего лидера страны. Иллюстрации в новых учебниках были практически такими же, как в старых, но изображенные на них девочки, которые шли на базар или кормили голубей, были одеты в рупуши и хиджабы.

И это было еще не все. Древнеперсидские цари и завоеватели, свершения которых когда-то казались Мине по-настоящему великими и вызывали глубокий интерес, представали в новых учебниках скупыми и жестокими, так что историю ей приходилось учить заново. Понемногу она поняла, что понятия «хорошее» и «плохое» способны изменять свой смысл и наполнение в зависимости от того, в чьих руках находится власть, и что тот, кто контролирует информацию, рисует и раскрашивает мир по своему произволу.

– Не позволяй, чтобы тебе промыли мозги, Мина, – сказала ей как-то Дария. – Не давай им решать за тебя. Никто не имеет права приказывать тебе, как ты должна думать, а как не должна. За исключением, естественно, меня и отца… И помни: они не знают жалости, так что будь осторожнее. Держи язык за зубами. Если вдруг что-то покажется тебе неправильным, лучше промолчи: их все равно не исправишь, а сама попадешь в беду.

По пути в школу Мина старалась не смотреть на гвардейцев-басиджей, патрули которых стояли на каждом углу. «Хорошие девочки не смотрят мужчинам в глаза, – внушала им госпожа Амири. – Хорошие девочки никогда не повышают голос и не улыбаются без причин. Хорошие девочки не стараются привлечь к себе внимание». Однажды кто-то из бородатых басиджей переступил с ноги на ногу как раз тогда, когда Мина проходила мимо него, и она еще ниже опустила голову, так что ей были видны только его высокие черные ботинки из толстой кожи.

В школе, после утренних молитв и зарядки, состоявшей из двадцати пяти прыжков «звездочкой», ученицы строились по росту в несколько рядов, чтобы идти в классы. Трудно было представить, что еще совсем недавно мальчики и девочки учились в этой школе вместе. Как сказала госпожа Амири, постоянный контакт с противоположным полом способен вызвать умственные, физические и духовные эффекты, которые уместны только после свадьбы. Что это за «умственные» эффекты, Мина не знала – она просто скучала по тем временам, когда она на каждой перемене играла с Фаруком и другими мальчишками в вышибалы.

Фарук, кстати, до сих пор приходил к ней домой, и они вместе играли в футбол на заднем дворе, где их нельзя было увидеть за высокой оградой. После игры оба лакомились яблоками и сушеным тутовником, которые выносила им на веранду Дария, и потихоньку болтали обо всем на свете.

Новые власти требовали, чтобы все школьники ненавидели Америку, но большинство знакомых Мине детей Америку по-прежнему любили. Им нравилась американская музыка, американская мятная жевательная резинка и американская свобода. Госпожа Амири утверждала, что власти США циничны, жадны и вульгарны; недаром они без зазрения совести поддерживали шахскую диктатуру, навязывая ее народу. «Интересно, кто превратил нашу жизнь в ад? – говорила по этому поводу Бита. – Америка или новый режим?»

Однажды во время большой перемены (погода в тот день выдалась на редкость жаркой, и госпожа Амири, сидя в тени под большим деревом, грызла зеленое яблоко, а директриса спорила о чем-то с одним из охранников), Бита собрала в кружок нескольких подруг. Когда Мина, Джале и Сепиде уселись на бетон площадки, Бита заговорщически улыбнулась и жестом фокусника достала из-под рупуша магнитофонную кассету. В качестве обложки в прозрачную коробочку была вставлена черно-белая ксерокопия с изображением улыбающегося мужчины с ямочкой на подбородке и красивой молодой женщины, которая положила руки ему на плечи. Подняв кассету повыше, Бита с гордостью посмотрела на подруг, явно ожидая всеобщего восхищения. И действительно, девочки дружно подались вперед.

Мина сразу узнала женщину на обложке и ловким движением выхватила у Биты кассету.

– Это Оливия Ньютон-Джон, – сказала она со знанием дела. – Хуман хочет жениться на ней, когда окончит школу.