В стране марабу

Пустыня, представшая путешественникам как необъятное волнистое песчаное море, грозила караванам и другой опасностью. Горе тем, кого заставали в пути жестокие песчаные бури. Такие бури начинались обычно появлением облака мелкой пыли, зной и жара еще более усиливались. Раскаленный обжигающий ветер с юга крепчал с каждой минутой. Все окружающее исчезало за непроницаемой песчаной стеной, поднявшийся в воздух песок закрывал солнечный свет, ветер переходил в ураган. Застигнутым бурей путешественникам оставалось только ложиться на землю и ждать улучшения погоды. Грузы, навьюченные на верблюдов, использовались как укрытия, за которыми прятались люди, накрывавшиеся всеми имеющимися у них тряпками и тканями для защиты от песка. Но песчинки проникали сквозь самую плотную ткань, попадали в горло и легкие, причиняя острую боль. Дыхание становилось тяжелым, наступала сильная головная боль, а затем и полное истощение.

Если буря утихала через несколько часов, караван мог продолжить путь; если же ураган затягивался надолго — гибель животных и людей становилась неизбежной. Бурдюки давали течь и выпускали воду на землю, верблюды задыхались и умирали, кожа у людей высыхала и лопалась, в образовавшиеся раны проникал мелкий песок, губы трескались, нечем становилось дышать. Даже в тех случаях, когда люди, укрывшиеся платками и тканями, оставались живы, гибель верблюдов и отсутствие воды обрекали их на долгую мучительную смерть.

Альфред часто с ужасом замечал рядом с караванной тропой высушенные жарой и солнцем трупы людей и животных, большей частью уже почти занесенных песком. Иногда на поверхности виднелась лишь рука или нога. При виде мертвецов арабы совершали короткую молитву и, не оглядываясь, продолжали путь.

_____

Наступил 1848 год. В южной части Баюды исчезли последние остатки пустыни. Высокая, тонкая трава покрывала землю, караван проходил мимо рощ мимозы, населенных многочисленными птицами с оперением самой различной окраски. Богатейшая фауна степи предоставляла путешественникам неисчерпаемые возможности для охотничьих приключений.

Когда в ранний утренний час караван трогался в путь, Альфред, Мюллер и один из проводников-арабов уходили вперед на быстроходных верховых верблюдах, оставляя далеко позади медленно шагавших вьючных животных, нагруженных тяжелым и объемистым багажом. В полдень оба немца располагались на отдых в наскоро установленной палатке, а к вечеру снова пускались в путь. В высокой траве всегда на почтительном расстоянии от людей важно и степенно, словно на ходулях, выступали крупные марабу. При виде этих птиц, столь знакомых Альфреду еще с детских лет, он снова вспоминал кабинет отца и стоявшее там огромное чучело. Теперь ему представилась, наконец, возможность увидеть на воле этих диковинных птиц с темнозеленым, глянцево-металлического отлива оперением на спине. Грудь и шея птицы покрыты белыми перьями, голова окрашена красновато-розовым цветом. Марабу вызывали симпатии исследователей не только необычайно высоким ростом, но прежде всего своим умом и преисполненными достоинства манерами. Их гордая самоуверенная осанка невольно напоминала Альфреду какого-нибудь почтенного немецкого тайного советника. Темно-зеленая спина и белая грудь на расстоянии создавали полную иллюзию надетого на марабу фрака, поэтому Альфред и барон прозвали марабу «птицей во фраке».

Марабу отличались непоколебимым спокойствием. Заметив приближение охотника, птица не металась лихорадочно в разные стороны, а уходила в определенном направлении с такой же скоростью, с какой двигался и ее преследователь. Когда охотник останавливался, останавливалась и птица, когда он пытался подкрасться ближе, птица снова начинала уходить от него. При этом расстояние всегда оставалось одинаковым, не допускавшим возможности верного выстрела.

Путешественников поразила исключительная прожорливость марабу. Пищей для них служат крысы, мыши, крупные насекомые, рыбы и даже маленькие детеныши крокодилов. Особенно любят марабу мясную пищу, которую они могут поглощать в огромных количествах. Обнаружив где-либо падаль, марабу жадно набрасывались на нее и в случае необходимости смело вступали в бой с коршунами и шакалами, нанося им крепкие удары своим большим клювом.

Великолепны степи ночью. После изнуряющей дневной жары наступает долгожданная прохлада, и путники могут, наконец, освежиться и отдохнуть. Укладываясь спать в палатке, Альфред испытывал невыразимое блаженство. За время продолжительного путешествия по степи он и Мюллер по нескольку раз страдали от приступов лихорадки. Оба они плохо переносили непривычный и тяжелый африканский климат.