В стране полумесяца (пер. Доброва)

Но что это, въ сущности, за трубки? Самая лучшая изъ нихъ требуетъ всего только одного человка для ухода за ней и можетъ быть осмотрна въ одну минуту. Оказывается существуютъ трубки, которые требуютъ за собой ухода трехъ слугъ, это такъ называемая наргилэ. Для обслуживанія наргилэ собственно необходимы двое: одинъ для мундштука, другой для стекляннаго сосуда. Самый главный изъ трехъ слугъ при наргилэ иметъ въ своемъ распоряженіи лошадь при всхъ путешествіяхъ своего господина. Такая трубка была для меня какъ разъ подходящей и я спросилъ ея цну. Трубка была совсмъ особенная. Она состояла изъ стекляннаго сосуда, дале изъ вертикальной части въ вид черной колонки въ футъ высоты, покрытой гипсовыми шариками, похожими на жемчугъ, затмъ изъ мундштука, украшеннаго эмалью и арабесками изъ разноцвтныхъ стеклышекъ; кишка была въ вид длинной зми съ блестящими кольцами вокругъ тла. Сколько онъ запроситъ за эту хорошенькую трубку? «Двадцать тысячъ дукатовъ» отвчаетъ продавецъ. Тогда мы оба, разсмотрвъ еще разъ трубку, весело разсмялись. Но грекъ, мысленно уже сосчитавшій проценты, началъ намъ объяснять, въ чемъ суть. Онъ говоритъ съ самымъ серьезнымъ видомъ. Сначала мы съ нимъ шутимъ, подталкиваемъ его, чтобы онъ продолжалъ врать. «Ври больше, грекъ!» говоримъ мы и смемся отъ всей души. Наконецъ, купецъ разсердился, взялъ трубку и поднесъ ее намъ къ самому носу: «Неужели мы такъ-таки ничего не понимаемъ? Разв надъ этимъ наргилэ можно смяться?» Оказывается, что это совершенно особенный наргиле. Резервуаръ для воды былъ сдланъ изъ хрусталя и богато позолоченъ. Черная колонка — изъ чернаго дерева и разукрашена драгоцнными камнями; то, что мы приняли за гипсовые шарики, былъ настоящій жемчугъ. А цвтныя стеклышки на мундштук — разв это были простые кусочки стекла? Это вдь были драгоцнные камни, сапфиры, рубины и брилліанты! Недаромъ продавецъ держалъ ее въ ящик, выложенномъ ватой. Змя была обмотана золотой проволокой и украшена кольцами, которыя въ свою очередь были осыпаны маленькими камнями. Это была трубка, которую можно было бы носитъ на груди, какъ драгоцнное украшеніе.

Но двадцать тысячъ дукатовъ! Правда, что эти торговцы всегда запрашиваютъ въ три раза больше, чмъ стоитъ товаръ; принимая это во вниманіе, цна не казалась уже такой головокружительной. «Такую вещь покупаетъ жена султана или богатый паша», говоритъ грекъ, помогая купцу укладывать наргилэ въ ящикъ. «Подождите немного! говорю я, не давая имъ закрывать ящика.»

«Чего же намъ ждать?» спрашиваетъ удивленно моя спутница.

«Вдь это не такъ спшно!» отвчаю я. «Это дйствительно чудная трубка!»

«Да, но она стоитъ двадцать тысячъ дукатовъ!»

«Ну, собственно говоря, только треть этой суммы!» возражаю я. «И вообще — трубка мн нравится.» «Кладите ее осторожно!» приказываю я. «И пока не откладывайте ея. Я не изъ тхъ, которые боятся затраты, если вещь дйствительно стоитъ…»

Если я предполагалъ, что базаръ не сказка, то я ошибся! думаю я, удаляясь отъ продавца трубокъ.

* * *

Теперь грекъ пропускаетъ вс лавки и идетъ прямо къ булавк съ бирюзой. Но что эта булавка въ сравненіи съ трубкой! Нтъ на ней ни жемчуговъ, ни драгоцнныхъ камней, лишь одна несчастная бирюза съ арабскимъ изреченіемъ. Я слегка морщу носъ. Но этого выраженія моего презрнія никто не понимаетъ. Я пробую другой способъ: я свищу. То же отсутствіе пониманія! Страстное желаніе получитъ эту зеленую булавку просто непонятно! Къ величайшему своему ужасу я слышу, что справляются о цн булавки и торгуются. Тутъ я больше не въ состояніи вытерпть и благородно ретируюсь.