В стране слепых

Карин низко наклонилась, когда брала блюдо с буфета, и наклонилась еще ниже, когда подавала на стол, повернувшись лицом к хозяину. Она хорошо знала, что Кеннисону это нравится, и так же хорошо понимала, что толку все равно не будет.

Кеннисон вспомнил, что вместе с Бентоном сгорели и двое его слуг. Нельзя допустить, чтобы подобное повторилось здесь. Сама мысль о том, что очаровательная Карин, рассудительная Беттина, веселая Рут-Энн или пышущая здоровьем горничная Грета могут пострадать, была непереносима. Он представил их запертыми в горящем доме рядом с ним, плачущими и цепляющимися за него, в то время как пламя подбирается все ближе и ближе. Представил их в руках озверевшей толпы, избитых, истерзанных, превращенных в игрушку для неотесанного простонародья…

Что-то шевельнулось внутри. Он бросил взгляд на салфетку. Вот это да! Неплохо, неплохо…

Когда он наконец попробовал телятину в тесте, то обнаружил, что она немного пересохла.

8

Прислонившись спиной к стволу высокой ели, Сара жевала полоску вяленого мяса и наслаждалась тишиной. Отдельные лучи утреннего солнца пробивались сквозь густые кроны деревьев и косо падали на землю. Слева виднелась стайка дрожащих осин, благодаря которым и удалось развести костер: в осиннике под ногами всегда много сухих веток.

Впрочем, настоящей тишины в лесу не бывает. Деревья никогда не стоят спокойно, тем более осина, чьи листья вздрагивают от малейшего дуновения. Шум ветра, пробивающегося сквозь листья и хвою, напоминает гомон далекой толпы. Голоса едва различимы, но если прислушиваться очень внимательно – а может быть, наоборот, совсем не прислушиваться, – есть шанс узнать что-нибудь полезное. Это называется древесной магией. Интересно, что сейчас шепчут деревья? Что они говорят об ассоциации, клиологии, смене личности?

Ветви закачались под порывом ветра. «Сара-а-а-а», – прошуршали они. Невдалеке, футах в ста от костра, что-то резко крикнула сойка, перелетая с дерева на дерево. Немного подальше шумно кинулся в кусты кто-то покрупнее. Наверное, белка или дикобраз. Сара подняла кружку с кофе, обхватила ее ладонями, чтобы лучше ощутить тепло, и отпила глоток. Потом посмотрела, под каким углом падают солнечные лучи. Пора двигаться.

Она вылила остатки кофе в костер и тщательно затоптала оставшиеся угли. Затем подошла к лошади, достала из седельной сумки складную лопату и закопала остатки костра в землю. Убедившись, что никакая опасность больше лесу не грозит, упаковала котелок и вяленое мясо, скатала спальный мешок и привязала вещи к седлу. Затягивая подпругу, она вздрогнула, услышав громкий треск, похожий на ружейный выстрел. Ощутив ее испуг, лошадь дернулась, натянув поводья. Сара отпрыгнула за сосну и прижалась к стволу. Поглаживая лошадь и успокаивая ее ласковыми словами, она напряженно всматривалась в ту сторону, откуда донесся звук. Через несколько минут треск повторился, на этот раз он прозвучал более ясно… Сара чуть не расхохоталась от облегчения. Никакие это не выстрелы, просто лопаются стручки. Растения готовятся к будущей весне, стараясь перед смертью рассыпать семена как можно дальше.

– Нет, мне и в самом деле нужно было отдохнуть, – сказала она лошади, и та бодро кивнула головой, соглашаясь. Сара вскочила в седло и направилась вверх по склону.

* * *

К обеду она выехала из густого ельника на широкий альпийский луг. Почти совсем рядом голые вершины Водораздельного хребта поднимали горизонт к самому небу – казалось, гигантская каменная волна разбивается о поверхность планеты. На вершинах виднелись пятна вечных снегов. Индейцы племени юта называли эти горы Нет Лета. Олень, пивший невдалеке воду из пруда, поднял голову и посмотрел на всадницу. Сара натянула поводья и остановилась, чтобы не вспугнуть его.

Пруд создало семейство бобров, перегородив ручей глиной и ветками. Индейцы арапахо утверждали в своих легендах, будто бобры построили весь мир. Наблюдая, как ловко зверьки возводят плотины, превращая луга в болота, решить это было несложно.

А в чем, собственно, разница между бобровой плотиной и человеческой? В тот страшный день по пути к горе Фалкон они с Редом много спорили. Почему одно сооружение считается природным, а другое – нет? Что тут главное: размеры, целенаправленность? И бобры, и люди воздействуют на окружающую среду, и не всегда в лучшую сторону. Впрочем, бобры никогда об этом не думают. А люди?

Может быть, разница лишь в способности предвидеть последствия?

Но разве Ред говорил не то же самое? Что делать, если можешь точно рассчитать, куда попадет шарик рулетки? Сесть за игорный стол и грести деньги лопатой, как ассоциация? Или самому направлять шарик к нужной цифре, как пытается делать Общество? А какова тактика «третьей силы», которой принадлежит загадочный файл в распечатке? Что это за люди?