В сумерках близкой весны

Она знала, с чего всё началось. Знала про Зиночку. Женя ей многое рассказал про себя. Как в тринадцать лет она принудила его к сексу. Как он боялся, его тошнило. А потом вошло в норму. Он думал, что это норма. Скандал дома, потом приходит Зиночка, пытается примирить родителей, а затем просит проводить её. Мама всегда заставляла его провожать Зиночку. Он не хотел, но шёл. Он боялся её. Закрывал глаза, когда она раздевалась, дрожал от омерзения, когда она прикасалась к нему. Это омерзение осталось с ним на всю жизнь. Он пытался дружить с девушками, когда подрос, но Зиночка тут же возникала на горизонте и прекращала это. Он боялся, что она расскажет об их связи. Армия выдернула его из того сексуального рабства, в которое он попал. Вернулся и тут же прекратил это. Зиночка не верила. А он радовался, что смог. Не скрывал больше своего презрения.

– Неужели нельзя было помириться? – Анжела грустно улыбнулась.

– Не получилось. К сожалению.

Зиночка сразу же попыталась вернуть свои права на Женю, как только они поженились. Ничего не вышло. Она сошла с ума от ярости и разбила им окно. Ундюгерь помнит, как выскочила на улицу и вцепилась ей в волосы. Схватка была короткой, а Ундюгерь вышла из неё полной победительницей. И, казалось бы, Зиночка приняла поражение. Смирилась.

– Расскажи, пожалуйста!

Ундюгерь помолчала несколько минут, собираясь с духом. Она никому не рассказывала об этом. Слишком личное, слишком страшное и непоправимое. Но Анжела сразу поняла, о ком она говорит.

– Она поехала к моей бабушке. Хотела познакомиться с родителями. Но это так, предлог. Ей нужна была информация обо мне, любая. Чтобы очернить меня в глазах Жени. Она не знала, что это невозможно. Правда не очернила бы меня в его глазах. Он всё знал. Он меня чувствовал, понимал. А она ничего не понимала. И его не понимала. Ей пришлось врать.

– Она разговаривала с Женей?

– Нет. Он не стал бы её слушать. Он ненавидел её. Она сказала… что наш сын от другого. Но Женя и без неё это знал. Она говорила это… этим…людям.

– Кому? Наталье?

– Да, им. Они верили. Они бы всему поверили. Если бы сказали, что у меня есть мышиный хвост или пятачок кабана, они бы поверили. На Женю ничего не подействовало. Он не собирался слушать.

Анжела ужаснулась от понимания происходящего. Ундюгерь отвернулась, волнение било её под дых. Зиночка нашла слабое место, она устремилась туда со всей силой своей чёрной обиды. Антон изменился. Милый мальчик с ясными глазами. Такой добрый. Он не знал пьяных родителей, не знал одиночества. Зиночка с лёгкостью сломала его. Ундюгерь просила его рассказать, что происходит. Он не смог, но она узнала потом от его друга, от Дьякова. Узнала о сексуальных домогательствах, о шантаже, о том, что Антону рассказали. Ундюгерь была в ужасе, парализована, не знала, что можно сделать. Ущёрб нанесён. Нанесён глупой жестокой женщиной. Ундюгерь металась, придумывая, как всё исправить, как помочь своей семье, своему сыну.

А Женя ушёл! Он обиделся и не заметил того ужаса, который пожирал её.

Антон сломался. Множественные попытки самоубийства. Попытки убежать от себя, от своей семьи. Ундюгерь никогда не забудет, как рыдал сын. Её разрывали муки жалости, видя, как страдает невинный мальчик. А Жени не было рядом. И Антон страдал ещё больше. Он кричал, что не хотел верить, но всё правда, потому что папа бросил его!

– Я не могу представить того, что тебе пришлось пережить!

Ундюгерь улыбнулась краем губ. Не нужно представлять. Только не жалость, всё закончилось.

– Если бы Женя не ушёл, то мы бы уехали. Я много думала об этом. У меня одна хорошая подруга живёт в Рязани, а другая в Мурманской области. В любое место можно ехать. Они были бы нам рады. Помогли бы устроиться. А Антошку мы бы вылечили своей любовью. Вместе.

– Бедная девочка.

– Женя умер за Антона. Он его очень любил. Я понимаю его боль, когда он услышал от него: «Ты мне не отец». До сих пор в ушах стоит. Бедный мой сынок! Бедный Женька!

Наконец слёзы прорвались, и она заплакала. Трудно было выразить, что ситуация оказалась безвыходной.

Анжела стала утешать девушку. Обняла, прижала к себе.

– Не плачь! Не плачь…

Душа Анжелы горела огнём. Кровь ударила в голову, слёзы брызнули из глаз. Но губы сжались в твёрдую линию. Ундюгерь пыталась быть сильной, а Женя не смог.

Что с этим делать?

Анжела не знала. Покачала головой. Слишком расстроилась. Ничего не понимает.

6.