В тени

Сталин поднялся из-за стола и медленно направился в его сторону. Встав напротив, вождь смерил Мерецкова взглядом и произнес:

– Мы очень озабочены положением дел на Волхове. Не буду скрывать, что мы совершили большую ошибку, поверив генералу Хозину и объединив оба фронта. Генерал Хозин не только не оправдал наши надежды, он просто подвел нас! Под его началом войска не только не пробились к Ленинграду, но и сумели потерять инициативу и завоеванные вами позиции. Мало того, он не выполнил нашу директиву о своевременном отводе 2-ой ударной армии. Теперь немцы перерезали все коммуникации, и Власов находится в железных тисках противника. Армия – на грани катастрофы, там гибнут сотни наших бойцов, теряя веру на выход из окружения. Нам тяжело говорить об этом!

В кабинете стало тихо.

– Мы восстанавливаем Волховский фронт, а вас снова назначаем его командующим. Поезжайте к месту службы, товарищ Мерецков. Болота – места для вас привычные! В помощь вам выделяем Василевского.

Сталин глянул в глаза Кириллу Афанасьевичу:

– Вы должны, во что бы то ни стало, вызволить 2-ую ударную армию из окружения. В крайнем случае, пусть бросают тяжелую артиллерию, технику. Надо спасать людей, товарищ Мерецков! Приказ за номером 170450 о вашем назначении мной подписан…

Мерецков вышел из кабинета и направился к Василевскому. Навстречу ему шел генерал Хозин. Не поздоровавшись, они прошли мимо друг друга.

***

КРАСНОАРМЕЙЦЫ, КОМАНДИРЫ, КОМИССАРЫ, ПОЛИТРУКИ

ВТОРОЙ УДАРНОЙ АРМИИ

«Победоносное наступление германских войск привело к окончательному окружению. Захватом последней дороги вы отрезаны от ваших баз. Ваше положение безнадежно. Снабжение продовольствием отсутствует. В болотах вас ожидает неминуемая гибель. Бессмысленно вести дальнейшие контратаки против германских войск, они раздавят вас артиллерией, танками и авиацией, предотвратят каждую вашу попытку вырваться из окружения.

Не только на Волховском фронте, но и на всех других фронтах Красная Армия терпит неудачи и подвергается методичному уничтожению. Известно ли вам, что наступление маршала Тимошенко на Южном фронте под Харьковом провалилось, а большинство его дивизий окружены и уничтожены?

Прекращайте бессмысленное кровопролитие и переходите к нам. Только этим вы сможете избежать неминуемой гибели. Всем перебежчикам без различия воинского звания обеспечены жизнь и хорошее обращение. Вы получите квартиру, мы вас вдоволь накормим и дадим работу. Распространение ложных сведений о том, что германские войска расстреливают пленных, является выдумкой вашего командования. Можете переходить на нашу сторону с пропуском и без пропуска, с вами будут обращаться, как с перебежчиками».

– Вот сволочи! – выругался боец, поймавший в воздухе листовку.

– Крылов, собери всю эту гадость и сожги! – приказал ему Смирнов.

Боец выругался матом и принялся собирать сброшенные самолетами листовки. Николай, снял с ног промокшие сапоги. Неожиданно его внимание привлек шум. Он обернулся: неподалеку по земле катались двое бойцов.

– Отставить! – громко выкрикнул Николай. – Что за драка?

Крылов поднялся с земли и стал сбивчиво докладывать:

– Товарищ лейтенант, вот этот гад спрятал листовку в карман. Я сам видел! Отдать ее мне он отказался. Ну, я ему и врезал!

Смирнов нагнулся к бойцу, под глазом которого выделялся большой фингал. Красноармеец был небольшого роста, с узким клиновидным лицом.

– Отдай листовку! – приказал Николай и протянул руку.

Боец скривил гримасу и достал из кармана аккуратно сложенный листок.

– Выходит, решил сдаться? – усмехнулся Смирнов.

– Какая разница, как погибать?! – неожиданно закричал красноармеец. – Товарищи, за что воюем?! Они там, в Москве, от жира лоснятся, а мы здесь кору едим! Хватит! Навоевались! Только дураки не понимают, что нам отсюда не выбраться, сгнием в этих топях!

К нему подскочил Крылов и с размаху ударил в лицо:

– Заткнись, гнида!

Боец охнул и повалился на землю.

– Крылов, посмотри, что у него в карманах, – приказал лейтенант.

– Вот еще нашел! – ответил Крылов.

Николай медленно развернул листок и начал читать:

ПРОПУСК

«Предъявитель сего, не желая бессмысленно проливать кровь за интересы жидов, оставляет побежденную Красную Армию и переходит на сторону Германских Вооруженных Сил. Он может перейти и без этого пропуска, крича при подходе к немецким позициям, штыки в землю! Немецкие офицеры и солдаты окажут перешедшему бойцу хороший прием, накормят и устроят на работу.

Пропуск действителен для солдат, офицеров и командиров, а также для комиссаров и политруков».

Смирнов смял пропуск, молча, взял из рук Крылова винтовку и выстрелил предателю в грудь.

Вернув винтовку, он направился туда, где сохли его сапоги.

***

Мерецков прибыл в Малую Вишеру поздним вечером.

«Все как прежде, – подумал он, – словно, и не уезжал никуда».

Кирилл Афанасьевич ответил на приветствие часового и прошел в свой бывший кабинет. У окна стоял Хозин. Увидев Мерецкова, он явно стушевался.

«Вот он, фигурант трагедии!» – невольно подумалось Мерецкову.