В тени

Тот сделал шаг и громко застонал. Корнилова сунула пистолет в кобуру и, подняв с земли винтовку красноармейца, подтолкнула немца штыком. Он, медленно поплелся впереди, часто останавливаясь и с опаской глядя на Нину.

– Не бойся, фашист, я в беспомощных людей не стреляю! – сказала она и снова слегка подтолкнула его в спину.

– Стой! Кто идет?! – раздалось из кустов, и на дорогу вышел боец с винтовкой в руках.

***

Зуев сидел за столом и писал донесение в политуправление фронта:

– У нас нет ни грамма продовольствия. Многие бойцы страдают от дистрофии, вызванной истощением. Прошу вас выслать продовольствие и боеприпасы. Вынуждены отбивать атаки врага штыками и прикладами…

Нина заметила на столе фотографию молодой девушки.

– Это ваша дочка? – спросила она дивизионного комиссара. – Красивая…

– У меня два сына, – улыбнувшись, ответил он. – Это Таня. Разве, ты не читала очерк в «Правде»? Партизанка, замученная немцами в Подмосковье. Хочу дать тебе боевое поручение. Нужно вывести в тыл двух летчиков. Они нас с воздуха кормили, но были ранены и самолет их разбился. Еще бумаги важные повезешь. Самолет прилетит ночью. Собирайся в дорогу и береги себя!

– Товарищ комиссар! – умоляюще воскликнула Нина. – Я хочу выйти из окружения! Вместе с вами!

– В Малой Вишере встретимся, Корнилова, – ласково произнес Зуев. – И никаких отговорок – это приказ! Ты о ребенке подумай, ему еще жить надо, назло врагам!

– Ведь у меня здесь муж воюет; не хотелось бы расставаться с ним!

– Все будет нормально! А сейчас – лети: мы тут и без тебя управимся!

К взлетно-посадочной площадке раненых несли на руках. У одного из летчиков оказались ампутированы ноги, у другого было ранение в голову. На полосе было темно, так как огни могли привлечь немецкую авиацию. Около двенадцати ночи, прилетел «кукурузник». Бойцы быстро вывалили из него мешки с сухарями.

– Быстрее грузите! – торопили летчики. – Скоро рассвет…

Корнилова подошла к самолету. До этого ей не приходилось летать, и сейчас сердечко замирало от страха. Неожиданно самолет атаковали неизвестно откуда взявшиеся немецкие автоматчики. Завязался скоротечный бой. Нина так и не узнала, что бойцами, оттеснившими немцев, командовал ее муж – Николай Смирнов. Она думала о нем, надеялась на встречу с ним, чтобы сказать об ожидаемом ребенке, однако, судьба распорядилась иначе.

К самолету подбежал санитар и протянул ей записку от военврача, тот приказывал срочно вернуться в госпиталь!

– Прощай, миленький, – сказала она пилоту. – Возьмите вместо меня кого-нибудь из раненых.

К самолету подошел комиссар Зуев.

– Чего вы медлите? – послышался его раздраженный голос.

– Начальник госпиталя приказал мне вернуться обратно.

– Отставить! Выполняйте мое приказание! Вам ясно?

– Товарищ комиссар! Можно, я напишу два слова любимому человеку?

– Можно…

– Передайте лейтенанту Смирнову, – сказала она и протянула ему клочок бумаги.

Комиссар взял бумажку и прочитал текст: « Нас уже трое! Люблю!»

Самолет зашумел мотором и, пробежав по полосе, поднялся в небо.

***

Смирнова вызвал начальник Особого отдела армии Шашков. Николай, осторожно отодвинул край плащ-палатки и спустился в землянку.

– Не стой в дверях, проходи. Неприятные новости, Смирнов! – каким-то усталым, бесцветным голосом обратился к нему главный армейский чекист.

– Немцы снова прорвались?

– Они везде прорываются; латать все дыры в обороне – затычек не наберешься! Тут другое дело. Имеются сведения о случаях помешательства на почве голода. Сам-то ты как?!

– На зелень нажимаю; шатает, но держусь! Главное, бойцы в порядке.

– Так ведь терпят не все, есть такие, кто занимается каннибализмом!!

– Что нужно делать?

– Есть сведения, что в роте Храмова варят людей! Нужно проверить.

– А я здесь причем?! У вас же есть люди….

– Не спорь! – устало произнес Шашков. – Ты – человек проверенный, а вопрос довольно деликатный. Надеюсь, ты меня понял?

Смирнов, вместе с Крыловым осторожно вошли на маленький островок в стороне от дороги. Под лохматой елью, прикрывавшей костер сверху, сидели семь человек. Над огнем висели несколько котелков. Ароматный запах вареного мяса ударил в нос Николая и едва не поверг его в обморок.

– Прикрой меня, – приказал он Крылову, сглатывая слюну. – Гляди в оба!

Крылов кивнул и поправил автомат на плече.

– Кто такие будете?! – крикнул лейтенант, внезапно возникнув перед костром. – Устав забыли?! Я вам его быстро напомню!

Бойцы неохотно поднялись с земли, со злостью глядя на командира.

– Сержант Климов! – ответил чернявый парень невысокого роста.

Он был худ, но истощенным не выглядел.

– Красноармеец Гусман! – представился верзила с огромными ручищами, вылезающими из коротких рукавов выгоревшей гимнастерки.

Остальные молчали.

– Чем занимаетесь?

– Мясо варим, товарищ лейтенант. А что, нельзя?

– Откуда мясо? Где взяли? Я жду!

Климов отвернулся, а Гусман вдруг хитро прищурился:

– Оленя завалили, товарищ лейтенант. Тут их навалом, ешь – не хочу!

– Как в хорошем заповеднике, – ухмыльнулся Климов. – Попробовать не хотите? Прекрасный бульончик получился!

– Оленя, говоришь? А где рога, туша?