В тени шелковицы

Хозяева обнаружили в кустах несколько порожних бутылок из-под бензина. Поджигатель, не полагаясь на случайность, для верности полил все бензином.

Речный безмолвно стоял на пожарище. Бледный, невыспавшийся, тупо глядел он на остатки своего королевства, словно не понимая — что перед ним. Когда подошли домашние, он склонился к куче пепла, поворошил его палочкой и еле слышно, сам себе прошептал:

— Ну зачем же ты так, болван пустомозглый, украл бы их лучше. Сгорели, начисто сгорели пчелки. Как только такое можно было сделать? Пчелок сжечь, божьих тружениц…

Был первый день ноября, промозглый и сумрачный, как ему и положено быть.

12

После обеда Имрих не мог усидеть дома и, надев воскресный костюм, сказал жене, что пойдет поглядеть на людей.

Накануне вечером он встретился на кладбище у могилы родителей с Иоланой, были там и ее младшие дети. Иолана передала ему просьбу Штефана зайти к ним в имение.

— Скажи, что завтра приду, — ответил он сестре, подозрительно присматриваясь к ней.

— Чего так смотришь? — удивилась Иолана.

— Не знаешь, зачем Штефан зовет меня?

— Он сам тебе скажет.

— Ладно, приду, — проворчал Имро, отправляясь домой.

Сейчас, уже выходя из кухни, он услышал Гильдин оклик:

— Погоди, я тоже пойду погляжу на людей.

В миг оделась, причесалась и засеменила рядом с Имро по дороге.

Подходя к имению, они обратили внимание на суету во дворе.

Люди кучками стояли перед квартирой управляющего, оживленно переговаривались, некоторые пели, прихлебывали паленку из фляг.

Гильда тотчас смешалась с толпой, Имрих остановился чуть поодаль, высматривая среди собравшихся Штефана Бокроша.

Штефан заметил его первый и подошел, а с ним еще два мужика.

— Здорово, разбойник, ну что, поджарил пчелок? — крикнул Штефан во все горло.

Стоявшие рядом громко рассмеялись.

— Откуда ты знаешь?

— Гильда вчера всех обегала, язык у нее длинный, — засмеялся и Штефан.

— Что тут происходит? — поинтересовался Имрих.

— А ты не знаешь? — удивился один из подошедших вместе со Штефаном.

— Мы, браток, снова стали Венгрией, — сообщил ему шурин. — Так решили в Вене[7], управляющему звонили из города, чтоб он оповестил всех.

— Уже и по радио об этом объявили, — вмешался второй, маленький, тощий батрак; когда-то Имро работал вместе с ним на сахарном заводе.

— Так, сообщили, значит, уже, — произнес Имро. — А где проходит граница?

— К нам отошли Кошице, Лученец, а также Левице, Галанта, Сенец и Шаморин, — объяснил Бокрош.

— А Братислава?

— Эта нет, — ответил шурин.

— И Нитру нам не присудили, понимаешь! — возмущенно воскликнул маленький батрак и покачал головой. — А в Нитре живет Клара, женина сестра.

— В Вене все уже решено. Управляющему передали из города по телефону, — веско повторил Штефан еще раз.

— Святые таинства, пришел час посчитаться! — воскликнул незнакомый Имро мужик.

— Пришел, — с улыбкой обернулся к нему Штефан. И тут в глубине двора раздался короткий пронзительный поросячий взвизг.

— Вот и закололи уже, ловко, — с одобрением заметил маленький.

— Управляющий разрешил заколоть кабана, — пояснил Штефан Имро. — И еще послал кучера к виноградарям в Ветерное. Привезет оттуда бочонок вина. А бабы сейчас гуляшом займутся, котел уж наготове, — причмокнув продолжал он. — Пожарят и отбивные, вечером выставят угощенье.

Имрих с удивлением покачивал головой. И подумал про себя, что Штефан так и не сказал еще, зачем, собственно, звал его в имение.

— Чего ты хотел от меня? Иолана вчера говорила, что я тебе нужен, — сказал он вслух.

— Да, чуть не забыл. Пошли, времени у нас мало, — хлопнул себя по лбу Штефан и потащил Имро за собой, к батрацким квартирам.

— Сейчас отправится демонстрация на лошадях, быстренько ступай переоденься, — торопливо пояснил он. — Ты, я знаю, добрый конник, помню, как скакал на лугу у Гольдоша. Я сказал о тебе Каролю Орсагу, он вот-вот появится, пошли к нам, переоденешься в народный костюм.

— А куда поедем?

— Прокатитесь на лошадях по поселкам колонистов.

— Это еще зачем? — упирался Имро.

— Не смеши! Чтоб они скорей убирались к чертовой матери, — разозлился Штефан.

— Я сроду не носил народного костюма.

— Он уже приготовлен, у нас лежит.

— А где я коня возьму?

— Будут кони, управляющий распорядился взять в имении. Ну и еще где наберут, если понадобится, хозяева два-три часа обойдутся и без них.

Имрих нехотя переоделся. Ему было не по себе, не очень-то он любил лезть на глаза.

Натянув широкие белые порты, он затянул шнурок на поясе потуже, и порты держались, хотя были великоваты. Остальное было более или менее впору.

— Скажи спасибо, что я сообразил сказать о тебе. Ведь это какой удобный случай, чтоб тебя заметили. Кто теперь посмеет сказать, будто Имрих Бенё не преданный мадьяр? — без умолку молол шурин, пока Имро переодевался. — Умей я сидеть в седле, тоже отправился бы, — сознался Штефан, поясняя, отчего он лишил себя такой блестящей возможности.

Имро отмалчивался и хмуро разглядывал себя в зеркале.

Да, не очень-то уверенно чувствовал он себя в навязанной ему роли, но отказаться не хватало решимости.