В тени шелковицы

У перепутья собрались празднично одетые жители со всей округи. Они заполнили все ложбины, теснились на проезжей части, смеялись, визжали, перекликались. Над головами толпы ветер развевал несчетное множество красно-бело-зеленых венгерских флагов. На шоссе была сооружена величественная арка, увитая живыми цветами и пестрыми лентами расцветки национального флага.

Под аркой, сооруженной в честь тех, кто вот-вот должен был появиться, тянулись машины, повозки, шла кавалерия, маршировали пехотные части. С территории, занимаемой венгерской армией, отходили пограничники, жандармы, части чехословацкой армии, увозя боевую технику.

Уходящих осыпали насмешками и ругательствами.

Толпа притихла лишь на мгновенье, когда к перекрестку приблизилась колонна бронемашин и танков. Зеваки отступили подальше от дороги, а крикуны, побледнев, неуверенно сжимали древки флагов немеющими руками.

Поток отходящих войск наконец кончился, рассеялась поднятая колесами автомашин пыль, заглох вдали гул моторов.

Наступила тишина, но ненадолго. С востока уже маршировали по шоссе солдаты в других униформах. Их бравая песня доносилась до самого перепутья. Толпа подхватила мелодию, и когда солдаты вступили под триумфальную арку, с ними вместе запели сотни глоток — все собравшиеся у дороги.

16

Имро сидел в кухне за столом. Едва минул полдень, но помещение было погружено в полумрак. На дворе с утра моросило, и ветер нет-нет да и брызгал на оконные стекла слабым дождем.

Он сидел, обратив лицо к окну, глядя куда-то в лощину.

Потом взгляд его скользнул вправо, к роще, к красным крышам домов в колонии, к дороге, теряющейся меж голых, обшарпанных стволов деревьев.

Над рощей то появлялась, то улетала воронья стая. Повисев в воздухе, она исчезала, уносимая порывами налетавшего ветра.

Кое-где над трубами домов поднимался редкий дымок, перекатывался через гребни крыш, наползал на прозрачные сады и наконец сливался с серым фоном неба.

На ветках деревьев чернели неопрятные, растрепанные воробьиные гнезда; казалось, ветер вот-вот сбросит их наземь.

Имро встал из-за стола, подошел к окну, прижался лбом к холодному стеклу и вздрогнул. Отступив от окна, он некоторое мгновение раздумывал, потом снял с гвоздя теплую куртку, набросил ее на плечи и вышел из хаты.

Он прошел наискосок через двор, стараясь ступать полегче, но раскисшая земля на каждом шагу предательски оседала и даже на поросших травой островках он погружался в воду по щиколотку.

Войдя в сарай, он открыл яму, в которой хранилась свекла, достал несколько штук, порезал на небольшие куски, сгреб в жестяную миску и подошел к клетке с кроликами.

Животные беспокойно бегали по клетке, нетерпеливо ожидая кормежки.

Отворив дверцу, он высыпал свеклу из миски, аккуратно закрыл клетку и через проволочную сетку наблюдал, как кролики неслышно топчутся вокруг еды, шевелят усами, громко хрупают.

Когда он вернулся к хате, у порога его дожидалась сестра с мужем.

— Где вы бродите? У вас тут все можно выкрасть, — с упреком встретила его Иолана.

— Я кроликов кормил, а Гильда еще утром ушла в деревню проведать мать, вроде ей чего-то неможется, — сказал Имрих.

— Хворает?.. — удивилась Иолана.

— Заходите в дом, здесь холодно, — пригласил Имро гостей.

Раздевшись, они сели за стол.

После затянувшейся паузы Штефан подал голос:

— Ждали мы, что ты зайдешь. Не дождались, вот сами и выбрались.

Имрих лишь молча кивнул.

— Завтра мы уезжаем из имения, сюда нам будет неблизко — километров с двадцать, — продолжал Штефан.

— Мы, по правде говоря, попрощаться зашли, — перебила его Иолана.

— Куда же путь держите?

— За канал, на Черне переселяемся, — с довольным видом пояснила Иолана брату.

— Дали вам надел?

— Дали, — кивнул Штефан, а Имро отметил, что не видит у шурина особого восторга.

Он вспомнил, как через несколько дней после того, как колонисты бросили свои хозяйства, шурин прибежал к нему на хутор и чуть не со слезами сообщил:

— Имрих, сюда едут колонисты из центральных венгерских областей, в колонии возле станции расселились уже несколько семей!

— Знаю, — ответил он.

— Откуда?

— Тут вон тоже трое появились. — Он указал рукой на поселок под глоговой рощей.

— Не может быть, как же мы их не видели?

— Они приехали с другой стороны, от реки.

— Когда? — спросил Штефан упавшим голосом.

— Позавчера.

— И там уже есть? — опасливо спросил Штефан.

— По-моему, да. Из трубы шел дым…

— Не может быть! Швегловское хозяйство должен был получить я! — со злостью в голосе воскликнул Штефан.

— Я тебе и раньше говорил, что этот кусок не про тебя, — успокоил его Имро.

— И все же пан Элемир обещал его мне. Наверняка он не знает об этом. — Шурин заметался взад-вперед по кухне, испытующе поглядывая на Имро. — Я схожу к нему, расскажу, что и как, он наведет порядок, конечно же, наведет порядок. — Штефан лихорадочно искал шапку, хотя она висела на виду.

— Да успокойся ты, ведь тебе чего-то дают, — уговаривал его Имро, но Штефан распалился до предела.