Читаем В тесных объятиях традиции. Патриархат и война полностью

Нормативное правило для вдовы — табуирование любовных, сексуальных отношений, поскольку культурный уровень понимания сексуальности предполагает ее разрешение исключительно через брак. Но идея повторного брака кажется нелицеприятной по разным мотивам, также заключающим в себе компоненты материнства и лояльности патриархатным нормам: «Это невозможно (повторное замужество), это поругание памяти мужа и я никогда больше не выйду замуж. Больше не хочу пережить то, что пережила тогда, выйдя замуж с дочерью за своего второго мужа. Все было прекрасно с его стороны, даже очень. Но я не могла забыть, ни на минуту, что Л. не его дочь и что он вынужден, поставлен в такие условия, быть ей отцом. Теперь сделать это еще с тремя его детьми значит причинить трехкратную боль себе. Да и никому, поверь мне, никому не нужны мои дети. Да и я не хотела бы быть неблагодарной по отношению к мужу».

Последняя фраза предполагает, что маскулинность мужа чувствительна к поступкам жены и после смерти. Здесь снова вступает в силу обстоятельство, связанное с патрилокальностью брака: «свекор со мной живети на нервы мне играет. У меня есть друг. Он нужен мне для души больше, чем для тела. Но свёкор всячески мешает нашему общению, запрещает мне видеться с ним, пилит, натравляет его сестер на меня. Хоть и живем вместе в одном доме, не разговариваем (говорит с комом в горле)».

Так, сексуальное поведение вдовы всерьез проблематизируется, доказывая тезис о том, что тело в не меньшей степени социально, чем, например, система представлений и ценностей.

Нетрадиционную для этих мест «логику» демонстрируют и приезжие. К этим категориям населения относятся беженцы из Баку, армяне из диаспоры. Но к ним и особые мерки, иной подход и критерии. Из разговора женщин. Речь о женщине из западной диаспоры, друг которой погиб в войне:

Она недавно вышла замуж и уехала с ним на Аляску. В этом году должна родить.

Правильно и сделала, а то была непонятно кто — и не девушка и не женщина. А так хоть семья будет.

Ну и молодец, еще и долго траур держала, ждала несколько лет. У них там так долго не ждут.

А вот и недолго, подумаешь несколько лет, я бы после такого мужчины в жизни больше на других не смотрела. Но у них другая жизнь.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное