В тишине твоих шагов

было не много, в такое время почти все были на работе.

Пенсионеры обсиживали лавочки в тени, повернувшись

к нам спиной. Детишки возились на игровой площадке. Вы-

прямив спину, он прошел перед машиной и уселся на води-

тельское сиденье.

Видела ли меня мама убитой девушки? Узнала ли? Смо-

жет ли она меня четко описать, если ее спросят? Непремен-

но сможет. И Донских больше никогда мне не поверит, что

бы нас с ним ни связывало.

Меня обуял страх. Захваченная этими мыслями, я дро-

жала, пытаясь сообразить, чем же можно теперь поправить

ситуацию.

Алексей включил мотор, нажал на газ и вихрем помчался

прочь со стоянки. Только проехав два квартала, он снизил

скорость. Дороги были прилично загружены транспортом.

— Если Арам Пилькевич видел настоящего убийцу, то

почему не выдал? Может, знал его и собирался шантажиро-

вать? — предположила я, повернувшись к нему и легонечко

коснувшись плеча.

—  Давай помолчим, — сухо предложил Тимофеев и, су-

дорожно надавив на кнопку, полностью опустил стекло.

В салон проник прохладный воздух, принесший с собой

городские шумы. Он был освежающим и бодрящим. Под-

ставив лицо порывам ветра, Алексей откинулся на спинку

сиденья. Он наслаждался тишиной.

Прижав к груди сумку, я прикусила язык и решила пока

больше не высказываться. Нужно дать ему время, чтобы

привести чувства в порядок.

12

Отрывистым жестом Алексей указал мне следовать за ним.

Прихватив с заднего сиденья планшет, я поспешила следом.

Может, мне и хотелось спросить, куда он меня привез,

но Тимофеев не услышал бы вопроса. Погруженный в свои

107

мысли, он решительно двигался от стоянки к подъезду, даже

не оборачиваясь проверить, поспеваю ли я за ним.

На его месте я бы вообще высадила такую попутчицу на

обочине, втопила педальку и забыла недавние приключения

как страшный сон. Он же сердился, но почему-то предпо-

читал возиться со мной дальше.

Впившись взглядом в его спину, я почти бежала, не глядя

под ноги. Этот район располагался недалеко от речки, почти

как и все остальное в нашем городе, растянувшемся вдоль ее

берегов. Но здесь явственно ощущался приятный влажный

воздух, которым не имели возможности наслаждаться жи-

тели центра с его советскими типовыми застройками и ди-

кой загазованностью.

Перед нашими глазами выросла небольшая пятиэтажная

новостройка на два подъезда. Укрытая от проезжей части

тенью высоких деревьев, она не имела новомодных вычур-

ных элементов. Достаточно скромный двор, чистый ас-

фальт, аккуратный газон и подтянутый дворник, с доволь-

ной улыбкой красивший бордюры.

Отложив кисточку на асфальт, пожилой мужчина кар-

тинно сделал под козырек Тимофееву, поднялся с колен

и протянул руку:

— Приветствую!

—  Доброго дня, Степаныч! — Алексею пришлось изме-

нить траекторию движения, чтобы поздороваться.

Казалось, он был даже рад тому, что его отвлекли от мрач-

ных мыслей, и с удовольствием протянул мужчине руку. Ме-

ня же еще потряхивало от случившегося, как следствие, от не-

знакомого голоса плечи бессознательно вздрогнули.

Я остановилась позади своего спутника, щурясь от солн-

ца. Возле подъезда, до которого оставалось метров двад-

цать, было тихо и безлюдно. Хотелось поскорее преодолеть

это расстояние.

— Лёш, а ты чего не на работе? — спросил дворник

с многозначительной улыбкой.

Мужчина беззастенчиво разглядывал меня сквозь пыш-

ные усы с потешными завитками и улыбался. Взор его ка-

зался добродушным и безобидным. На опрятном костюме

из прочной технологичной ткани прямо по рукаву растека-

лось пятно свежей белой краски. Заметив это, он совершен-

108

но не расстроился, лишь покачал головой и снова уставился

на меня.

—  Здравствуйте, — выдавила я.

Мне хотелось вцепиться в Тимофеева в поисках защиты

или спрятаться за его спину от этого сканирующего взгляда.

— Мы как раз оттуда, приехали пообедать, — соврал

Алексей.

— Хорошая у тебя сегодня компания, — с довольным

видом заметил мужчина. — Познакомишь меня со своей

девушкой?

Тимофеев начал колебаться, убирая руки в карманы

джинсов, и смущенно оглянулся на меня:

— Вообще-то…

—  Саша! — изрекла я, вскидывая руки. — Я... Мы не…

Мы просто работаем вместе!

—  Ох, как жаль, — заулыбался дворник, — а я уже наде-

ялся пристроить этого парня в хорошие руки.

Тимофеев нахмурил брови. Ему явно стало неуютно. От-

вернув от меня лицо, он попытался скрыть краснеющие щеки:

—  Степаныч, ты бы красил свои бордюры дальше.

—  Прости, — рассмеялся тот в ответ, — если ты пас, то

я бы сам приударил за такой красивой девочкой!

Я опустила глаза, сдерживая улыбку. Усатый дворник

назвал меня девочкой. Каждый, кто называл женщину,

приближающуюся к тридцатилетнему рубежу, девочкой,

моментально причислялся в моем сознании к лику святых.

— Саша — дочка дяди Вани, — с укоризной произнес

Тимофеев.

Брови мужчины поползли вверх:

—  Какого дяди Вани? Нашего?

— Нашего.

— О, — многозначительно протянул дворник, — тогда

понятно, в кого у вас эти глаза и копна дивных белокурых

волос! Правда, у Макарыча уже три волосинки на макушке

остались, но глаза похожи. Да. Они и есть!

Меня озадачил этот диалог.

Дворник одарил меня новой улыбкой, еще более ободря-

ющей и благодушной, нежели прежде.