Валерий Гаврилин

В конце месяца Гаврилину сообщили, что ко Дню Победы ему выделят материальную помощь от мэрии в размере 500 тысяч рублей (устраивал это Белинский). Валерий Александрович отказался и объяснил, почему: «Я ещё работающий композитор и могу зарабатывать, а не жить на подачки» [21, 467]. Тогда у него спросили, не согласится ли он на премию. На это композитор был согласен. 12 июня в Петергофе в Тронном дворце ему вручили «Диплом лауреата Премии мэра в области литературы, искусства, архитектуры — за вклад в музыкальную культуру города», а также знак лауреата и деньги в конверте.

31 октября случилось ещё одно большое горе — покончил с собой близкий друг Гаврилина, актёр Леонид Дьячков. Он шагнул с балкона четвёртого этажа, оставив в столе записку: «Пора…»[240].

Постепенно круг друзей сужался, надёжной опорой по-прежнему оставался Свиридов. 16 декабря 1995-го ему исполнилось 80 лет. Гаврилин, к великому сожалению, не смог поздравить лично (заболел гриппом). Отправил телеграмму: «Теперь мы под гору идём, но гений ваш без донца, и хоть теперь полно гвоздей, светить вы будете всегда, светить вы будете везде России вместе с солнцем. Н. и В. Гаврилины» [21, 469].

Вечером 7 февраля Валерий Александрович сказал жене не покидать комнату Ольги Яковлевны, он почувствовал, что эта ночь станет для неё последней. Мама Наталии Евгеньевны умерла 8 февраля 1996 года в 5.30, десять последних месяцев она не говорила и не двигалась.

И снова — похороны. Вспоминались былые дни, когда всё ещё только начиналось, когда праздники отмечали втроём, когда всей семьёй ездили в Опочку. Тёща писала тексты к песням Гаврилина и очень радовалась, если слова нравились, а композитор дарил ей свои сочинения[241]. Вместе работали над первыми театральными постановками, да и потом, через много лет Гаврилин часто консультировался с Ольгой Яковлевной (например, при инсценировке «Скоморохов»).

О. Я. Штейнберг заботилась о нём, как о сыне, кормила обедами и ужинами. Как-то в своём дневнике записала: «Странный мальчик! Стоит с ним познакомиться, и он сразу людям становится как родной. Коллектив наш о нём отзывается с очень большой теплотой» [21, 486].

Она же потом нянчилась с внуком, ездила с ним в Крым. Как могла, облегчала молодому семейству быт, постоянно переживала по поводу некрепкого здоровья своего зятя. Но и он, если знал, что Ольге Яковлевне плохо, моментально принимал необходимые меры. Так, когда у неё в Строганове случился гипертонический криз, а аппарат для измерения давления, как назло, был в Ленинграде, Гаврилин, по словам Наталии Евгеньевны, немедленно «рванулся в город — а путь не близкий — и привёз аппарат. В последние годы жизни мама иногда теряла сознание от резкого падения давления. Так только Валерий мог привести её в чувство, нажимая на какие-то одному ему известные точки» [21, 488] [242].

Прожили они вместе 28 лет. Если уставали друг от друга — Ольга Яковлевна уходила к внукам. Через несколько дней, забыв все бытовые разногласия, Гаврилин говорил жене сходить за тёщей и привести её домой.

А теперь — снова похороны.

После них времени приходить в себя не было. На 13 марта был назначен авторский концерт в Большом зале филармонии: хор и оркестр Капеллы под управлением В. Чернушенко должен был исполнить «Скоморохов» (солист И. Гаврилов) и уже только оркестр — сюиту из «Бальзаминова».

В итоге концерт этот прошёл успешно, но дался композитору тяжело. В сырой квартире на 7-й Советской улице он постоянно болел простудами и гриппом, в свои 55 чувствовал себя уже очень старым и часто говорил об этом. Приходилось экономить силы, поэтому, когда кто-нибудь обнаруживался с очередным предложением «вилами по воде» (в апреле, например, несколько раз звонила А. Шульгина — Белинский хотел ставить спектакль «Волки и овцы» в Театре музкомедии), Валерий Александрович часто отказывался: «Не могу же я не глядя дать согласие! Я должен знать, что мне нужно будет сочинять. Может быть, я не смогу это уже написать. Мне никак многим не объяснить, почему я не всё могу писать, что «кислорода не хватает» [21, 476].

27 августа сменили сырую квартиру наконец на ту, о которой давно мечтали: улица Галерная, дом после капремонта, тихая просторная квартира окнами во двор, а во дворе рябина — любимое дерево Валерия Александровича. Тем временем материальные проблемы в семье стали еще острее.

Из дневника Гаврилиной (28 декабря 1996 года): «С сегодняшнего дня в Физико-техническом институте им. Иоффе, где работает Андрей, — каникулы на две недели. Естественно, последний раз платили за октябрь. Институт отключают от электроэнергии и теплоснабжения. Это теперь не внове. Научные работники отправляются зарабатывать деньги тем, что грузят товар для рыночных ларьков. Но и в эти бригады устроиться не так просто — места все заняты бомжами-алкоголиками» [Там же, 483].