Ваш выход, помощница!

Увидев все это безобразие и осознав глубину могилы, в которую загнала сама себя, я закатила позорную истерику с топаньем ногами, соплями и слезами. Стоит ли удивляться, что хозяин меня, как маленькую, погладил по голове и всучил шоколадку в блестящей обертке?

Я взмахнула пипидастром, как гвардеец саблей на параде у их величеств:

– Сейчас мы с тобой, голубчик, отправимся на неравную борьбу с пылью! И я очень рассчитываю, что ты не рассыплешься от старости в первую же минуту нашего трудового подвига! Мне не хотелось бы выгребать голыми руками из кабинета грязь вперемежку с твоим прахом. Обещаешь продержаться до прихода хозяина?

Я болтала с пипидастром только для того, чтобы заполнить пыльную и мертвую тишину старого особняка хоть каким-то звуком, совершенно не рассчитывая получить ответ. Кто ж в здравом уме и твердой памяти ожидает ответ от такого жалкого пучка перьев, что на него даже самая голодная моль не позарится? Я так точно была нормальной и ответа не ожидала. Но он пришел. Скрипучий насмешливый голос едко прокомментировал мои слова:

– Во дура-девка! Нашла кого спрашивать!

Вот как бы вы прореагировали, если бы с вами заговорила метла? Или тряпка? Правильно! Я завизжала, как ненормальная, со всей дури отшвыривая палку с перьями куда-то в угол кабинета. А в ответ получила:

– Идиотка! Ты что творишь? Убьешь ведь! На каторгу за убийство захотела, малахольная?!

Как я забралась с ногами на пыльный стол – сама не помню. Пипидастр валялся в углу, куда я его закинула, не шевелясь. Тишина давила на уши. Только с тихим шелестом оседала потревоженная моими действиями пыль.

Подождав пару минут, я неловко переступила с ноги на ногу и осторожно поинтересовалась у пипидастра:

– Эй! Ты там живой?

Метелка даже не шевельнулась. Но огрызнулась противным скрипучим голосом:

– Пока да. Вопреки твоим стараниям.

Несмотря на испуг я не смогла не возмутиться:

– Эй! Я же не специально! Я просто испугалась!

– А ты думаешь, я не испугался? – Скрипучий голос взвился до истерических ноток. – Вот так живешь себе тихонько, никого не трогаешь, и на тебе, бац! Являются истеричные блондинки и покушаются на твою жизнь!

От обиды я даже притопнула:

– Да, я блондинка! Но я не истеричка! Просто испугалась! И да, мне нужно тут убрать всего-навсего!..

– Именно, Мариэлла! Я давал вам задание убрать в моем кабинете. А не танцевать на столе! Кстати, миленькие ножки, мне нравятся! Но это все равно не поясняет, что вы делаете на моем рабочем столе?

Вот если бы сейчас со мной заговорил и заваленный пыльными фолиантами шкаф, я бы испугалась меньше. Честное слово. Медленно повернувшись ко входу, я встретилась взглядом с поблескивающими среди растрепанных прядей темными глазами. Сердце грохнулось мне под ноги и покатилось, собирая пыль со столешницы, куда-то под стол. Вот это вляпалась в свой первый рабочий день! Хозяин! Вернулся раньше времени! Святая Бригитта! Ну почему у меня не может быть все, как у всех? Мне стало дурно, и я покачнулась. Падать в обморок не собиралась. Но на всякий случай прикинула, как половчее прилечь. Чтобы и хозяин проникся моим бедственным положением, и сама не пострадала.

– Так! – Хозяин сердито притопнул ногою, подняв в воздух маленькое серое облачко. – А вот в обморок мне тут демонстративно падать не надо! Ловить не буду! И слезайте уже со стола! Что вы вообще там забыли?

Я неосознанно огрызнулась:

– Пауков обметала с потолка.

Хозяин изумленно поднял глаза вверх:

– Откуда они тут? Давно уже издохнуть от голода должны были!

Пользуясь тем, что мужчина изучает потемневшие от времени балки, я попыталась спуститься на пол. Но в последний момент струсила прыгать. Ну и загадка: и как я без стула умудрилась заскочить на такую высоту? Вот что значит правильная мотивация!

Понаблюдав за моими мучениями, хозяин вздохнул:

– Вот же… женщины! И как вы туда умудрились забраться без стула?

– Самой интересно…

Слова слетели с губ сами собой, и я покраснела так, что щекам стало больно. Почему-то рассказывать о том, что испугалась заговорившего в руках хозяйственного инвентаря, показалось стыдным. Ведь не поверит же все равно! А я и так сегодня дел наворотила на год вперед.

Хозяин вздохнул, взъерошил пятерней и без того растрепанные волосы и подошел к столу, протягивая мне руку:

– Спускайтесь, я вас поддержу.

На душе стало как-то теплее. Я не привыкла к заботе. В приюте каждый был сам за себя. Старшие только могли позаботиться, чтобы младшие не погибли от голода. Нерешительно улыбнувшись забавно взъерошенному мужчине, я протянула руку, чтобы принять помощь. И тут я увидела его…

С самого раннего детства, как кто-то из старших жестоко подшутил надо мной, высыпав в кровать банку пауков, я до истерики боюсь этих существ. Даже мелких. А тут…

Довольно крупный, не заметить было невозможно, мохнатый, он сидел и любопытно посверкивал на меня своими восемью глазами. Я икнула. Моя рука разминулась с хозяйской рукой.

– Мариэлла?..

Кажется, хозяин говорил что-то еще, но все перекрыл голос… паука! Мохнатое чудище, шевеля жвалами, ехидно проскрипело уже знакомым мне голосом: