Вассал и господин

Уж чего не нужно было Агнес, так это вторых уроков. Она и с первого раза все усваивала и запоминала. Хватило ей того случая в Хоккенхайме, когда она от страха быть схваченной едва жива осталась, когда ноги да и все тело одеревенели. Мыслей в голове не осталось, а жил только ужас, растекавшийся по членам параличом. То ощущение она запомнила навсегда.

Поэтому решила вести себя тихо, быть острожной, такой, как и другие. Ходить в церковь, завести духовника, жениха завести. А может, и мужа себе выбрать, тихого да покладистого. Чтобы рта не раскрывал и покорен ее воле был. И главное – здесь, в Ланне, своих сил не проявлять без необходимости.

Вот и теперь она сидела за столом и слушала приказчика, что пришел от банкира и говорил ей:

– Угодно ли будет госпоже дом освободить по истечении месяца или госпоже угодно принять новую цену за аренду?

– Новую? – спросила Агнес. – Отчего же она новая, почему вдруг?

– Господа мои считают, что цена сегодняшняя излишне низка. У них есть желающие за большую цену дом сдавать, – с миной невыразимой скуки на лице вещал приказчик. – Ежели новая цена не по душе госпоже, так может она до конца месяца дом себе новый подыскать. Господа мои говорят, что если до конца месяца она дом себе не найдет, то времени ей дадут еще месяц, чтобы пожить по прежней цене. А потом надобно ей будет съехать.

Он и его манера говорить подчеркнуто скучно, безразлично и его непочтение выводили Агнес из себя. В былое время она уже вскочила бы и пошла к нему, пылая злобой от одного его тона. Но теперь сидела и слушала, подавляя свои порывы.

– И какова же будет новая цена? – спокойно спросила Агнес, когда он закончил.

– Отныне вам придется платить одиннадцать талеров, – холодно сообщил приказчик.

Тон его был безапелляционен. Агнес спорить не стала, хотя хотела уже выцарапать ему глаза. Нужно было терпеть.

– Одиннадцать так одиннадцать. Ута! – позвала она служанку. – Возьми в кошеле одиннадцать талеров, передай их приказчику.

Служанка быстро выполнила приказ и высыпала деньги в руку приказчика. И тот принял монеты без поклона и благодарности, как будто одолжение ей делал.

Агнес бы могла ему не дать ни пфеннига, обмануть, задурить его за одну только постную его морду, за тон его высокомерный, но не стала этого делать. Расплатилась сполна. И сказала:

– Следующий месяц оплачен, ступай.

Опять не поклонившись, приказчик попрощался и пошел из дома. Как он вышел, Агнес велела:

– Ута, кошель подай.

Служанка быстро принесла кошель и положила на стол перед госпожой. Да, он был почти пуст. Лежали в нем всего один талер да серебра мелкого на полталера. Конечно, у нее имелся еще гульден, но его тратить нельзя было. Всё. Можно, конечно, послать Игнатия к господину в Эшбахт, просить денег, но она не хотела. Агнес уже решила, что и сама может себя обеспечить. Не зря же она с Зельдой-горбуньей зелья варила. Книгу изучала Агнес, а ингредиенты искала Зельда. Да, не все получалось поначалу, но потом вышло. Варили они два зелья, одно из них было таково, что, выпив всего пару капель, человек лишался памяти. Нипочем не мог он вспомнить, что с ним было вчера. То Агнес проверила дважды на служанке. Лишь выпивала воды стакан, в которой было всего четыре капли, та тут же засыпала непробудным сном, не просыпалась даже, когда Агнес пальцы ей свечой жгла. Когда поутру вставала, больна была головою и ничего вспомнить не могла, хоть Агнес у нее выпытывала немилосердно. Даже не могла ответить, откуда у нее на пальцах ожоги. А второе зелье было еще более хитрое, с ним пришлось повозиться. И обошлось оно недешево. Однако оказалось столь ценно, что девушка не поскупилась и купила под него два красивых хрустальных флакончика с резными крышками. Она хранила их в шкатулке, и эта шкатулка стояла перед ней на столе. Девушка была очень довольна тем, что у нее получилось. А уж как горбунья была довольна, так и словами не передать. Зелье это из книги Агнес взяла. И звалось оно «Эликсир страсти».

Стоило женщине две капли себе на шею капнуть, как мужчины, что ее запах вдыхали, начинали ею интересоваться. А если три, то и вожделеть. Зелье сие рождало похоть в мужах. Как сварили они его с горбуньей, так стали нюхать, ничего в запахе том для себя не находя приятного. То ли кошкой, то ли подмышками воняло. И сначала Агнес даже подумала, что это дурь, неправда в книге, но решила все-таки испытать. Брызнула несколько капель на горбунью. На шею да на лицо ей.

Та не противилась, даже бледное лицо ее раскраснелось от всяких мыслей. И после этого Агнес велела ей перебирать фасоль, белую от красной отделить. И в помощь позвала не Уту, а Игнатия. Кучер подивился такому заданию, но спорить не стал, сел рядом с горбуньей фасоль перебирать.