Вассал и господин

– Да вот, господин Брюнхвальд, приехали эти господа, имен не называют, зачем прибыли, не говорят, сдается мне, что они разбойники.

– Ах вот как, – протянул Брюнхвальд, сам он был не большой хитрец, но догадался, что это опять какая-то хитрость Волкова, и продолжил, выходя вперед: – Господа, немедля назовитесь, или будем считать, что вы разбойники!

– Разбойники! – Тут уже барон не выдержал. Да как тут выдержать, если арбалетчики взводят арбалеты и на тебя поглядывают недружелюбно. Он покраснел и выкрикнул обиженно: – Я барон Фезенклевер, а со мной рыцари мои, тут мы по приглашению… – Он, конечно, не помнил имени Волкова. – По приглашению господина Эшбахта.

– Ах вот как, – опять сказал Брюнхвальд, – сейчас мы разыщем кавалера.

Но искать Волкова не пришлось, он как раз вышел, хромая, из-за лачуг и, подходя ко всем, сказал непринужденно:

– Барон, так вы уже познакомились с моими друзьями и офицерами?

– Нет еще, – кисло отвечал барон. – Я лишь успел представиться, своих имен эти господа не назвали.

Волков про себя откровенно обрадовался его кислой мине, хорошо, что сдержался и не засмеялся.

– Это ротмистр Рене, а это ротмистр Брюнхвальд. А где Бертье? – спросил он у офицеров.

– С утра поехал на охоту, волков бить, как вы его просили, – ответил ему Рене.

– А это, – кавалер показал на блестящие ряды солдат, – добрые люди, что покрыли себя славой в войне с еретиками. Ну, а меня вы знаете. Прошу вас, господа, спешивайтесь, у меня есть копченые лини и щуки, а еще полбочонка неплохого вина.

Нехотя рыцари начали слезать с коней, за ними спустился с лошади и барон. Лицо его все еще было кислым. Видно, не так он себе представлял эту встречу, совсем не так.

Глава 23

Господам рыцарям нашли лавки, на которых они расселись позади барона. Пока им разливали вино в солдатские стаканы с отбитыми краями, они морщились, но от вина не отказывались, – уж больно жарко им было в мехах. Людям Брюнхвальда, Рене и Бертье тоже было жарко в доспехах. Денек шел к полудню и солнце палило.

Кавалер уселся напротив барона.

– Не хотите ли рыбы копченой, господа, свежая, очень вкусная, – изображая радушного хозяина, он предлагал гостям рыбу, которую подносили повара.

Но большинство господ морщились, глядя на щук и линей, что лежали на подносах. Не все взяли себе кусок попробовать. Вообще, кажется, они чувствовали себя не очень уютно в окружении стольких вооруженных солдат. Уж точно не к такому раскладу они готовились.

– И что же, господин барон, – улыбался Волков, – привезли вы расписки моих мужиков?

– Нет, – бурчал тот, раздраженно болтая вином в серебряном кубке, – моего слова, что же, недостаточно вам будет?

– Я ж сказал, что достаточно, – отвечал кавалер, – просто хочу знать, куда эти подлецы столько денег девали.

Барон не ответил, поджал губы. А Волков вздохнул, он не торопился. За старостой уже послали. Нужно было подождать.

Слава богу, ждать пришлось недолго: не успел кавалер расспросить барона о том, хорошо ли они доехали и не видали ли в пути волков, как мокрый и запыхавшийся староста пришел в лагерь. С ним бы и Ёган. Он стал за спиной у кавалера, а староста поклонился и стал промеж господ. Он был мрачен, предчувствуя тяжелый разговор.

Всю свою нелегкую крепостную жизнь Михаэль Мюллер прожил здесь, в Эшбахте, и видел много господ. И знал наверняка: коли позвали тебя господа на разговор – жди беды. Либо отнимут что-то, что до того еще не отобрали, либо пороть будут.

– Господин барон фон Фезенклевер, – сразу начал Волков, – говорит, что вы задолжали ему двадцать один талер.

– И шестьдесят крейцеров, – напомнил барон.

Он давно уже раздражал Волкова, а тут раздражение стало перерастать в активную неприязнь. Кавалер покосился на барона, но говорить продолжал со старостой:

– Так должны вы или нет?

– Ну, раз господин барон так говорит, значит, должны, – отвечал тот с тяжким вздохом.

– Отчего же так много денег вы должны господину барону? – спрашивал кавалер.

– Да не помню я уже, – отвечал мужик, глядя в землю.

Корова глупая! Никак про себя по-другому и назвать-то его Волков не мог. Вот как тут можно правды доискаться, коли староста такой дурак? Придется на слово барону верить. Тем более что этот увалень на все соглашается сразу. А тут Ёган, что стоял за Волковым, наклонился и в ухо ему сказал:

– Вспахано тут сто двадцать десятин, не больше. С нас управляющий в Рютте брал за сто десятин полтора талера, если давал на вспашку лошадей и плуг с лемехом, а за семена с бороной еще два талера. Так тут плуга нет, пашут сохой, бороны нет, думаю, за все не больше дух талеров они ему задолжали. И то если считать с семенами.

Ну вот, Волков и сам думал, что барон его мужиков обдирал безжалостно. А тут уже и думать было нечего.

– Отчего же так много вы задолжали? – не унимался он. – Сколько же вы раз просили лошадей у барона?

– Два года подряд, – за старосту отвечал барон, – озимые и яровые на моих лошадях пахали.

– Неужели на двадцать талеров напахали? – притворно удивлялся кавалер. – Уж не тех ли лошадей, господин барон, вы им в пахоту давали, на которых вы и ваши рыцари приехали?