Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

— Лет, куда мы пойдем? — в третий раз выкрикнула Петра, молчавшая последние пятнадцать минут, и снова оглянулась на башни.— Аркор до сих пор где-то во дворце. Йон и Альтер прорываются в Тельфар...

— ... а ты ничего не можешь сделать,— закончил он за нее.— Пожалуйста, идем.

— Но куда?

— К лодкам, Петра. Возьмем лодку и отчалим.

— Что-о?!

— Здесь больше ничего нельзя сделать, Петра. И я так хочу! Вот главная причина. Если здесь нет ничего, что ты хотела бы сделать, то хоть раздели мое желание!

Она пришла в замешательство, и он воспользовался этим замешательством, чтобы увлечь ее за собой к причалам. Неожиданно впереди появилась группа оборванцев, и кто-то крикнул:

— Вот они! Посмотрите на их прикиды!

Они развернулись и побежали по тротуару. За ними неслись крики:

— Отберем у них тряпки! Это богатые! Отнимем у них шмотье!

Через полквартала мелькнул приоткрытый вход в доки.

— Сюда! — крикнул король. Герцогиня последовала за ним. Они вбежали на корабль по сходням и, оказавшись на палубе, вдвоем с трудом убрали трап. Когда они подбежали к рулевой рубке, у входа показались люди.

Петра замешкалась, гладя на них, но тут загудел мотор.

— Поднимайся сюда, Петра! Судно пошло!

Она отвернулась от фигур, сгрудившихся у края пирса, и не видела, как трое прыгнули к борту, не видела, как четыре руки соскользнули с края палубы, как два тела шлепнулись в воду, а две руки помогли этому. Затем над краем палубы показался локоть, темная голова, вторая рука. В это время Петра стояла у штурвала рядом с Летом.

— Нет, Петра, не оглядывайся на город. Смотри только вперед! Куда мы поплывем? К твоему острову? На материк? Или вообще к краю барьера и дальше? Мы можем пойти туда, где никто еще не бывал, мы сами откроем новые острова!

Она честно смотрела вперед — и не видела пригнувшейся фигуры, которая шагнула вперед, но остановилась, услышав их голоса. Оглядевшись по сторонам, самозваный попутчик увидел открытый люк. Босые ноги метнулись по палубе, на которой мерцали отблески света от горящих башен, и скрылись в люке.

—- Лет, зачем все это?

Ночь накрыла их с головой, сверкающая и беспощадная, как большая волна.

— Петра, помнишь того мальчика, который рассказывал мне о восходе солнца над морем? Так вот, в его честь мы поплывем прямо в рассвет. Кто бы он ни был, мы поплывем в его честь!

— Но сейчас ночь...— прошептала она и подумала: это не в честь кого-то, это просто эгоистический жест, один из тех многих, которые мы собираемся сделать, позволяя всему рушиться...

— Но скоро...— шепнул он в ответ и подумал: разве ты не видишь, что нам осталось только спасать себя, сделать только этот жест, потому что все рухнуло и больше ничего нет...

Пока женщина и мальчик на палубе тянулись друг к другу с двумя половинками правды, пытающимися слиться в одну истину, под палубой проснулся Джоф. Он захлопал глазами, приподнялся на локте и почувствовал под собой биение мотора. Снаружи шипела пена, и он в ужасе подумал: «Это пришли за мной!» Его короткая рука крепче сжала гранату.

Затем в неровном свете в люк упала чья-то фигура. Джоф вжался спиной в стену, головка болта впилась ему в плечо. Фигура повернулась, и на миг ее лицо попало в полосу света.

— Кайно!

— Джоф!

Уже ничего не соображая, Джоф нажал кнопку. Городские подонки все еще стояли на причале, от нечего делать глазея на уходящее судно. Они увидели мгновенную вспышку на воде, и лица их вдруг осветились, как днем.

Глава 10

Бриз катился по лесу назад к морю, когда они спустились по зеленому склону.

— Не отдохнуть ли нам часок? — спросил Йон.

— Может, хватит и получаса?

— Ладно,— Йон с трудом усмехнулся.

Что-то блестящее закрутилось в воздухе и упало на траву перед ними.

— Не бросишь ли ты мне обратно эту штуку? — спросил кто-то из-за кустов.

Йон наклонился и поднял металлический кружок.

— Вот она. Иди сюда и возьми сам.

Рука раздвинула ветки, и человек вышел к ним. Возраст его трудно было определить. Он был без рубашки, в одних рваных штанах, опоясанных веревкой на талии, и при ходьбе слегка подволакивал ногу. Одно его плечо было каким-то сгорбленным, правая рука вяло болталась. Его волосатая грудь сместилась, когда он потянулся за кружком здоровой рукой. Но Йон отшатнулся назад, из пределов досягаемости, решив разглядеть вещицу. Это оказалась медаль с изображением нескольких зданий на фоне одинокого пика, из-за которого сияли солнечные лучи. По нижнему краю шла надпись: ГОРОД ТЫСЯЧИ СОЛНЦ.

Йон, помрачнев, протянул медаль человеку. Широкие сильные пальцы с грязью под ногтями приняли ее.

— Значит, вы хотите отдохнуть? Как насчет чистых простынь, толстого матраца на пружинах и фонтанчика с питьевой водой в изголовье? И все это в комнате, окрашенной в светло-зеленый цвет, куда не проникают никакие звуки, кроме шелеста листьев, а утром в окно заглядывает солнце...

— Хватит тебе,— сказал Йон. Их усталость дошла до того предела, за которым эта дружеская болтовня начинала порождать физическую боль где-то то ли в горле, то ли внизу живота.— Зачем треплешься?

— Пошли, если хочешь отдохнуть,— сказал человек и побрел обратно в кусты.