Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

Ридра взяла с полки словарь и положила его возле стопки тетрадей.

— Извини,— сказала она.— Этот язык так увлекает. Когда начинаешь понимать его, все становится логично и ясно. Спрячьте эти записи. Их нужно обязательно сохранить!

— А здесь что? — спросил Брэсс указывая лапой.

— Это — транскрипция последней передачи на Вавилоне-17 в Воинском Дворе, прямо перед нашим вылетом.

Ридра вставила диск и приготовилась слушать.

Благозвучные слова хлынули в комнату, заполнили ее, а уже через пятнадцать секунд Ридра стала понимать суть происшествия. Перед ней с предельной ясностью открылся заговор ликвидации ТБ-55. Иногда попадались места, которые она не понимала, и это ужасно мучало Ридру. Ей казалось, что она плывет в сильном психическом потоке. Но потом опять попадался непонятный момент, и она теряя нить, трясла головой, словно стремилась избавиться, таким образом, от слепоты и глухоты. И вновь понимание возвращалось.

— Капитан Уонг!

Рон. Ридра повернулась к нему. В голове стоял гул.

— Я не хотел вас беспокоить, капитан Уонг.

— Это ничего,— сказала она.— Что-то случилось?

— Посмотрите, это было в каюте пилота! — Рон протягивал ей диск.

Брэсс еще стоял в дверях.

— Откуда в’ы ему взяться в моей каюте? — спросил он.

Рон напрягся.

— Мы с помощником только что его прослушали. Это запись запроса на вылет, а также приказ помощнику приготовиться к старту! Голосом капитана Уонг — или кого-то там еще.

— Так-так,— произнесла Ридра, взяла диск, осмотрела его и нахмурилась.— Но этот диск был в моей каюте! Я брала такие трехчастотные диски в университете. Все остальные на корабле — четырехчастотные. Запись тоже сделана здесь.

— Значит, кто-то ф’рокрался сюда в ваше отсутствие,— сказал.

— Когда я ухожу, то так тщательно запираю каюту, что и развоплощенный комар не заберется,— Ридра покачала головой.— Не нравится мне это все. Какого сюрприза нам ждать в следующий раз? Зато я теперь знаю, что делать с Вавилоном-17! — воскликнула она и стукнула кулаком по столу.

— И что же? — спросил Брэсс.

Никто не слышал, как тихо подошел помощник и с интересом стал наблюдать за происходящим через плечо Рона.

Ридра осмотрела присутствующих. «Что хуже — неуверенность в себе или недоверие к команде»? — подумала она.

— Пока я не могу рассказать вам об этом. Но это так просто! — сказала она и подошла к выходу.— Я хотела бы вам рассказать, но в свете последних событий, это было бы неуместно.

— Мне необходимо переговорить с Джэбелом!

Клик нахохлился и развел руками.

— Госпожа, здесь, в Горе, я всегда считаюсь с вашими желаниями, если они, конечно, не противоречат желаниям Джэбела. А он сейчас не хочет, чтобы его тревожили. Он составляет план деятельности «Тарика» в предстоящем временном цикле. Ему нужно учесть все статические течения и массу окружающих звезд. Это непростая задача, и...

— Хорошо, где Бэтчер? Я встречусь с ним, хотя мне необходимо переговорить с самим Джэбелом.

— Бэтчер в биолаборатории,— ответил шут и указал зеленой лапой.— Сначала пройдете через зал, а потом поднимитесь на боковом лифте до двенадцатого яруса.

— Благодарю,— сказала Ридра и отправилась по ступеням к общему залу.

Ридра поднялась на лифте и остановилась перед большой переливающейся дверью. Она нажала на входной опознавательный диск. Створки раскрылись, и на нее потоком хлынул яркий зеленый свет.

Бритая голова и могучие мускулистые плечи Бэтчера виднелись на фоне пузырящегося бассейна, в котором плавало маленькое тельце. Вокруг беспомощной фигурки была пена, маленькие ножки конвульсивно вздрагивали, а редкие младенческие волосы колыхались в потоках воды.

Бэтчер повернулся и увидел Ридру.

— Все, умер! — сказал он и угрюмо показал на плавающее в бассейне тельце.— Пять минут назад еще жил! Ему было семь с половиной месяцев! Он должен был выжить! Младенец уже был достаточно развит,— Бэтчер пристукнул правым кулаком по левой ладони так же, как сделал это в зале. Он показал на операционный стол, на котором под белой простыней лежало женское тело.— Многочисленные повреждения внутренних органов и аноминальные некрозы.— Бэтчер опять повернулся к младенцу.— Но все равно, он должен был выжить!

Он отключил в бассейне свет, и вода перестала бурлить. Бэтчер повернулся к Ридре.

— Что вам угодно?

— Джэбел составляет маршрут «Тарика» на ближайшее время. Вы могли бы его спросить...—Ридра помолчала, а потом спросила: — Для чего?

«У Рона мышцы, точно живые шнуры,— подумала она.— Они предназначены для того, чтобы хорошо исполнять команды. А тело этого человека сдерживает его внутренние порывы. Но что-то все время рвется у него изнутри».

— Для чего? — повторила Ридра.— Для чего вы хотели спасти младенца?

Его лицо исказилось, левая ладонь легла на каторжное клеймо на правом бицепсе так, будто эта рана горела. Он отдернул руку.

— Умер. Больше ничего хорошего. Что вам угодно?

То, что рвалось наружу у него из груди, сотрясая щит его тела, опять ушло внутрь. Ридра отступила.