Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

— Ты все продумал вплоть до мелочей,
но, знаешь, чтоб сделаться хозяином горы,
шакальей трусости, пожалуй, маловато,
ведь при одной лишь мысли об убийстве
твои коленки жалкие дрожат.
Раскрой глаза и оглянись вокруг,
прими достойно эту мощь и властность.
Кровавые ошметки честолюбья
заляпали твой судорожный мозг,
в конвульсиях готовящий измену.
И сам ты станешь собственною жертвой,
когда твой разум подлый одурманит
тобой же приготовленное зелье,
настоянное на крови и лжи.
Уж пальцы тянутся к коварному кинжалу,
запрятанному в кожаный сапог.
На что же ты надеешься, несчастный?!
Гипнозом ты обманут, а не я.
Я знаю, где ты спрятал этот нож,
и зуб змеиный с гнусною отравой.
И вот я оплела тебя стихами.
Так слушай же и слушайся... Предатель!
Изыди вон...

Ридра удивилась, как долго он продержался.

Она глядела прямо в глаза Джеффри Корда. А он смотрел на нее. И вдруг он пронзительно вскрикнул, взорвав тишину.

Ридра думала на Вавилоне-17, пытаясь подобрать английские слова, но теперь опять начала мыслить по-английски.

Корд мотнул головой, его черные волосы взметнулись. Он опрокинул стол и ринулся на нее. Отравленный нож, который она видела лишь в его мыслях, сейчас был направлен ей в живот.

Ридра отпрыгнула и ударила его по руке, когда Корд уже наносил удар. Она промахнулась, но угодила в челюсть. Он рухнул на пол и покатился.

Золото, серебро, янтарь — Брэсс бежал из одного конца зала, Джэбел с серебряными волосами —- из другого, его плащ развевался. И вот Бэтчер уже стоит между Ридрой и встающим Кордом.

— Что тут происходит? — спросил Джэбел.

Корд стоял на одном колене, сжимая в руке нож. Его темные глаза смотрели то на один ствол вибропистолета, то на другой. Он будто оцепенел.

— Что ты себе позволяешь?! — сказал Джэбел.

— Этот нож предназначался для вас! — сказала Ридра, тяжело дыша.— Прослушайте записи персонафикса на «Тарике». Корд решил убить вас, установить над Бэтчером гипнотический контроль и захватить «Тарик».

— Ух, ты! — воскликнул Джэбел, поворачиваясь к Бэтчеру.— Еще один! Да, уже пора — ведь шесть месяцев никого не было. Спасибо, капитан Уонг.

Бэтчер подошел к Корду, у которого, казалось, жили только глаза, и взял нож у него из руки. Пока Бэтчер держал за лезвие и осматривал его, в тишине слышалось только дыхание Корда. В мощных пальцах Бэтчера нож казался совсем маленьким. Рукоять из бука семь дюймов длиной.

Затем Бэтчер свободной рукой ухватил Корда за волосы и не торопясь погрузил нож рукоятью вперед по самую гарду в его правый глаз.

Раздался крик переходящий в хрип. Руки безвольно упали вдоль тела. Люди, сидевшие вблизи, вскочили.

Сердце чуть не выскочило у Ридры из груди и сильно застучало о ребра.

— Вы даже не проверили... А вдруг я ошиблась... Вдруг, здесь было что-то еще...— горло ее захлебнулось в беспомощном протесте, сердце чуть не остановилось.

Бэтчер холодно посмотрел на нее, вытирая окровавленные руки:

— Он на «Тарике» бежал с ножом к Джэбелу и госпоже, и убил! — правый кулак хлопнул по левой ладони.

— Мисс Уонг,— сказал Джэбел.— Увиденного достаточно, чтобы убедиться, насколько опасен Корд. Думаю, что у вас тоже нет никаких сомнений по этому поводу. Вы оказали нам неоценимую услугу! Я очень вам признателен за это. Думаю, что дальнейший поход вниз по Языку Дракона пройдет благополучно. Бэтчер сообщил мне, что такова ваша просьба.

— Это хорошо, но...

Ее сердце опять бешено заколотилось. Она хотела прицепить к этому «но» хоть какую-то фразу, но не могла. У Ридры закружилась голова, и она пошатнулась. Бэтчер подхватил ее окровавленными руками.

И опять круглая синяя теплая комната. Только сейчас Ридра была одна и могла спокойно обдумать то, что случилось в зале. Да, Моки оказался прав, это была телепатия! Но она была как-то связана с ее прежними способностями и являлась просто новой формой мышления, открывая новые миры для восприятия и деятельности. Но откуда же взялась эта болезнь? Ридра вспомнила, как замедлялось время, когда она начинала думать на Вавилоне-17, вспомнила, как ускорялись ее мыслительные процессы. Наверное, психические процессы ускорялись тоже, а тело за ними не поспевало.