Вавилон - 17. Падение башен. Имперская звезда. Стекляшки

Печально улыбаясь, она снова покачала головой.

— Нет...

Ох, не люблю я, когда женщины улыбаются мне так печально.

— Вы добрый, вы красивый, может, даже хороший человек.

Вечно они сводят разговор к этому.

— Но вы пришли сюда, чтобы убить нас.

Я пытался протестовать, но тщетно.

Она протянула мне яблоко.

Я откусил. Она засмеялась.

И вдруг умолкла.

Я повернул голову.

В дверях стоял Роджер. Видно было, что он слегка сбит с толку.

Я встал.

— Ну что? Поехали обратно?

Находчивости и нахальства мне не занимать.

— Обещать вам ничего не могу. Но попробую все-таки уломать Мейбл плюнуть на это дело и отправить своего Джаггернаута⁷ куда-нибудь в другое место.

— Да уж будь так добр... попробуй,— отозвался Роджер.— Ну, пошли.

Пока Роджер отцеплял свой птероцикл, я подошел к ограде.

Внизу в бассейне по пояс в воде стояла Питт и пыталась затащись к себе Дэнни. Наконец ей это удалось. Воздух был не теплее восемнадцати градусов, но они плескались и кричали, словно молодые звери где-нибудь, э-э-эх, в жарких странах.

IV

О неистовый Джила Монстр!

Вы только посмотрите!

Шесть гидравлических подъемников — масляные цилиндры толщиной с хорошую бочку — приподнимают подвеску футов этак на пять, чтоб не мешала работать роющим пластинам. Та челюсть, что посередине, с легким смехом вгрызается в грунт. Та, что только что посмеивалась, теперь ревет. Пластины по бокам скользят назад.

Потом вдруг появляется телескопический подъемник, а на нем Мейбл в окружении приближенных; она осматривается, кладет на демонские плечи телекамеру с телеобъективом.

Серебристая команда рассыпается по сосновым иголкам, как блестящие шарики из подшипника. Монстр приседает, извлекает из почвы челюсть (установленную, кстати, под нужным углом одним из самых тонких современных поэтов, пишущих по-французски), и траншея, пара дюжин футов в ширину и глубину, готова. Теперь выдвигаются по бокам две челюсти с шестифутовыми проволочными щетками и, вылизывая до блеска, укрепляют стенки этого ложа для шестнадцатифутового кабеля. Управляют щетками два демона (Ронни и Энн); они же укрепляют плохо сидящие ребра, следят, чтобы на высокочастотных уровнях не случилось замыкания. И вот, когда серебристый червь выползает уже на сотню футов, открываются боковые отсеки, и специальный кран слева выдвигает свои магнитные захваты.

Одной из самых прямых в мире дорог считается дорога Петербург — Москва. Рассказывают, что русский царь, не помню, какой, собрал как-то вокруг себя разных там архитекторов и строителей, взял в руку линейку и провел между двумя городами на карте прямую линию.

— Хотите знать, где строить? А вот здесь! — Он ткнул в линию пальцем, не обращая внимания на изумленные лица специалистов. И русские построили-таки эту дорогу — можно себе представить, чего это стоило в середине девятнадцатого века.

Кроме некоторых глубоководных линий в Тихом океане и высокогорных в Гималаях, магистральные и большая часть промежуточных кабелей кладется примерно тем же способом и без особых трудностей. Дело несколько осложняется лишь при работе на стыках. Мы как раз работали на стыке.

Итак, бригада демонов (Джулия, Билл, Фрэнк, Дмитрий) готовит внутренние зажимы и пятнадцатифутовую вилообразную перемычку. Подсоединять ее — дело не совсем простое. Пока ставится стык, по этой перемычке через зажимы пойдет вся энергия, поэтому контакты должны быть особенно плотными.

Мейбл в это время сидит в своей башне, давит нужные кнопки, а кран визжит как резаный. Из чрева Монстра появляется готовая перемычка, и Скотт, держась за веревку, проносится на ней над сияющими ребрами Джилы, как некий инфернальный серфер.

Фрэнк и Дмитрий выкатываются между лап Монстра и бегут помогать Сью: полукруглые зажимы должны лечь точно на место, отмеченное мелом. Потом к ним на заднице съезжает Скотт и принимается плясать по кабелю с храповиком в руках. В паре с ним — Сью с другим храповиком. Таким способом они вживляют контакты на различной глубине кабеля.

Фрэнк:

— Глянь, а у нее здорово получается!

Дмитрий:

— Хоть теперь в академии чему-то учат.

Фрэнк:

— Новенькая, вот и старается. Как думаешь, побежит, если послать ее за телетурникетом?

Восьмифутовый щуп проникает до самой середины кабеля. Там шестьдесят тысяч вольт. Следующий, длиной семь футов шесть дюймов, работает на меньшей глубине. Это высоковольтная трехпроводная линия возврата под напряжением около трехсот тысяч вольт. Она может обслуживать город с населением от двух до шести миллионов жителей. Третий щуп опускается к высокочастотной линии общих коммунальных услуг. Потом идет низкочастотная линия. За ней — слой коммуникационной сети, которая позволяет подключаться к всемирной компьютерной сети, если, конечно, вам позарез нужна именно всемирная. Дальше идут специальные датчики, сообщающие о всяких там неполадках непосредственно Джиле Монстру и его собратьям. Ну и так далее. И тому подобное. По всей шестнадцатифутовой толщине.