Вблизи холстов и красок. Дневник жены художника. Январь – июнь 1996 года

Я мерила себе температуру – 37,4. Завтракали в час дня. Я постелилась на веранде и снова легла. В болезни чувства обостряются: лежала, любовалась нашим зелёным двором-шатром из ветвей и свежей зелёной шумной листвы. В поле моего зрения и Марта на большом дощатом столе посреди двора, и Васька на диване на веранде недалеко от меня. Я то спала, то дремала… Гена по моей просьбе ходил за хлебом (небывалый случай). Потом звонил в Министерство культуры – его удостоверение заслуженного художника уже готово, можно забирать.

В 3 часа дня он поехал на площадь Ногина в Министерство культуры. Получил там значок и удостоверение. Решил заодно поставить штамп в членском билете Союза художников России. Поехал на улицу Чернышевского (теперь Покровка), но оказалось, что членского билета с собой нет (забыл в мастерской). Вернулся на пл. Ногина, зашёл в «Инкомбанк» (в здании Политехнического музея). Узнал, что хотя там минимальный вклад 10 миллионов, но делают исключения и можно открыть вклад на меньшую сумму (для меня старается, хочет мне передать на жизнь часть своих денег, полученных от Музея на Поклонной горе). Ещё он заходил в Израильский культурный центр на Ульяновской улице (это тоже по дороге) насчёт своей выставки «Листы скорби». Там ему сказали, что выставку у них он может сделать не раньше следующего апреля.

В мастерскую Гена вернулся в 6 вечера. Я уже встала (через силу) и сделала обед. Мы поели. Пришёл Толя, вместе пили чай на веранде. Они смотрели в 7 часов вечера новости по ТВ. И потом Толя позировал в зале – Гена в своей «Коммуналке» писал с него полураздетого инвалида, бывшего зэка с наколками на теле.

Я опять легла на веранде, спала-дремала, Васька пристроился рядышком. Встала около 9 вечера. Гена с Толей поставили большой бюст Толстого на постамент у забора в саду. Толя нам принёс 160 плиток с узорами для облицовки цоколя фасада (подарил со своего охраняемого объекта). Сложили их под диван на веранде. Ушёл Толя в 10 вечера. А Гена решил съездить домой, проверить и ушёл на метро уже в 10.20.

Я возилась на кухне, варила щи, хотя и состояние было очень болезненное: слабость, ломота, температура 37,2. Волновалась за Гену: он не звонил из дома, а я ему дозвониться не могла. Время шло, я уже совсем расстроилась… и – Гена идёт в 0.20 (оказалось, что дома не работал телефон). Кормила его, он шутил над моими болезненными страхами. А у самого – и кашель, и насморк, и жажда – постоянно пьёт чайный гриб.

Я легла около двух часов ночи с грелкой. Горло по-прежнему горит, выпила две таблетки стрептоцида и аспирин.

6 июня. Четверг

Таганка. Моё состояние получше – температуры нет, но болит горло и заложен нос. У Гены кашель продолжается. Завтракали. Гена звонил в Мосэнерго – нам по инерции так и присылают счета за свет в мастерской… на Столешниковом переулке (хотя уже почти год как переехали сюда, на Таганку, а там уже и дом сломали). Потом я звонила в Мосэнерго, дала показания счётчика. Ещё звонила в магазин на Тверскую, 20, насчёт удобрений (4 кг – 20 000 рублей, разоришься). Заваривала, пила девясил (обычно он мне помогает). Топталась на кухне.

Гена в зале работал над картиной. Нарисовал справа за спиной художника женщину, которая закрывает ему глаза на происходящее в коммуналке, оберегает его, как добрый ангел. (Гена говорит: «Это я и ты».)

Я в 2.30 поехала на ВДНХ за мёдом, хотя опять горело горло и общее самочувствие было слабое. Погода – то жарко, то сильный ветер (и я то надевала платок, то снимала). На ВДНХ, как и в прошлом году, буйство фонтанов, разгул всяческой торговли и нескончаемая музыка. И тут же… совсем маленький чёрненький малыш сидит с табличкой «Люди добрые, помогите, чтоб покушать». Купила мёд, на обратном пути всё думалось, не обсчитали ли меня (мёд стоит уже 13 000 рублей за кг). У метро ВДНХ те же два молодых афганца-инвалида на протезах (что и в прошлом году) собирают деньги. Жалкая инвалидка (или инвалид) на коляске тоже просит… Все эти мучительные контрасты рядом с шиком реклам, витрин, палаток, товаров…

На обратном пути заезжала в «Инкомбанк». Обратилась к сотруднице в окошке: «Вчера мой муж с вами договаривался…» – «А… дедушка? Да, хорошо помню…» В общем, закрыли мне старый счёт и открыли новый – на 6 миллионов. Проценты – 635 000 рублей – забрала. Поехала на Таганку. Заходила у метро в гастроном «Таганский», потом была в магазине в Факельном переулке. В мастерскую вернулась в 7 вечера.

Гена без меня звонил нашей молодой подруге Ксене Беловой. Но трубку взяла её мама. Она рассказала, что Ксеня пока осталась в Англии, её пригласили работать в «Сотбис» (аукцион). Сама же мама с мужем привезли для нас с дачи саженцы (Гена как-то у них просил), звонили нам 10 дней подряд и домой, и в мастерскую, пока всё не засохло. (Оказалось, что звонили они… в старую мастерскую на Столешниковом переулке.)