Вблизи холстов и красок. Дневник жены художника. Январь – июнь 1996 года

Погода – чудо! Теплынь, сняла платок. На Таганке заходила в булочную, в мастерскую пришла около 12. Слышу – Гена уже опять долбит стену. Марта суёт нос в щель забора, Васька (красавец!) мяукает у входной двери. Столько прелести во всём! Я – скорей на кухню готовить. Гена пришёл с улицы, сел завтракать. И вдруг неожиданное раздражение, когда я на клеёнку стола положила кусок колбасы: «Я же сказал – не клади пищу на стол, я брезгую, клади всё на тарелки». У меня мгновенная реакция, грубый ответ на придирку. И следом дикая сцена – швырнул полотенце на стол, бросил на подоконник шапку. Я затопала ногами. Крики. Убежал. Стал дальше долбить стену. Я осталась вся на нервах, не понимая причин скандала и переживая за предстоящий вечер с гостями… Вскоре пошла кормить Марту, и Гена мне навстречу – уже остыл. Начал каяться, подлизываться, на колени вставал. Простила. Стали ставить в столовой столы для гостей (буквой Т). Потом Гена ушёл опять долбить стену. Я достала нашу длинную клеёнку, ещё со Столешникова. Накрывала столы, расставляла стулья, торопилась. Вытаскивала посуду из буфета, яблоки мыла, ставила вино и проч. и проч. Потом салат начала делать в большой кастрюле. Винегрет пришлось готовить в эмалированном ведре… В общем, крутилась. И вдруг около четырёх уже идёт Слава Коротихин (а звала всех к 5 часам). Оказывается, он был на митинге против войны в Чечне (с участием Горбачёва, Явлинского, Новодворской). Принёс конфеты «Мишка». Гена тоже пришёл в дом, выпили втроём, Слава стал снимать и нас, и интерьер (он отличный фотограф). Я ему отдала свою чёрно-белую фотоплёнку – проявить и напечатать. Ушёл он около 5.

Я торопилась, нервничала. Делала ещё лососёвый паштет, резала овощи, всё раскладывала в большие тарелки, вазы и ставила на стол. Гости, как обычно, опаздывали. Первой около 6 часов пришла Люда Шергина с красивой куклой «Лизи» в коробке, с цветами и вином. Потом появилась Луиза Свитич (вдова одноклассника Гены, преподаватель журналистики в МГУ), принесла мне цветы, серьги «финифть» и Гене книжку «Краткая история Польши». Следом пришли Чусовитины втроём, подарили мне белую вышитую блузку.

Стали садиться за стол. Идёт Марина Мухина, подруга с 70-го года, с дочерью Наташей (Марина звонила, что болит голова, но я её уговорила приехать повидаться). И Марина, и дочь её (совсем молодая, но уже разведённая) – обе красавицы. Они принесли много разнообразных подарков: голубую куртку, торт, колготки, большую шоколадку, конфеты «Рафаэлло», шампунь, французскую туалетную воду «Топаз». Ну и потом постепенно подошли остальные гости: Тамара Маракова со своей сватьей Галиной Ивановной (с цветами и вином), Варя Пирогова (подарила цветы и книгу «Целительные силы» Шри-Гайтаниу).

Уже большой букет ромашек и гвоздик стоял в новой вазе, которую мне подарил Гена и которой все восторгались. За столом было весело, непринуждённо. Гена смешил, всё пытался рассказать какой-то фильм. Хвалили мои угощения. Потом все пошли смотреть двор. Петя с сыном Пашей лазили на крышу. Вернулись в дом, за стол. Пили чай. Пели, я подыгрывала и на пианино, и на баяне. Ели ананас (Петя резал).

Уходить начали около 10 часов вечера (Чусовитины), остальные – чуть позже. Вдруг пришёл Шульпин, подарил мне три прошлогодних журнала: «Знамя», «Октябрь» и «Иностранная литература». С ним снова сели за стол, ушёл он уже в 1-м часу ночи.

Потом мы с Геной разбирали столы, ещё пили чай, слушали наши любимые пластинки Петра Лещенко (его песни всегда сопровождали наши праздники ещё на Столешниковом). Рассуждали о гостях – как Петя Чусовитин с глубоким чувством пел «Таганку». А Луиза стала православной фанатичкой (хотя ещё недавно – волевая и целеустремлённая – работала на целине журналисткой).

Настроение у обоих было приподнятое. Я легла в 3, Гена – пораньше. И началась бессонница до утра. И у меня, и у Гены.

7 апреля. Воскресенье

Почти бессонная ночь после гостей – и у Гены, и у меня. Я уснула около 8 утра, но Гена утром встал и пришёл ко мне: «Сегодня надо насквозь стену продолбить и дверь поставить». Поднял меня в 11-м часу, чтобы покормила. Но потом съел лишь яблоко, разрешил мне ещё поспать и ушёл долбить стену. Я легла, но у меня опять возбуждение от вчерашних встреч, в голове звучала песня «Таганка», а на кухне ждала груда грязной посуды. Встала через 15 минут…

Выходила в сад. Бегает грязная Марта. Гена курочит метровой толщины стену, уже отбил большую часть наверху для будущей двери. Потом мы завтракали, после вчерашнего банкета осталось много салатов и разной еды.

Занялась мытьём посуды. Звонила Люда Шергина, понравился ей наш вчерашний вечер. Звонила тётя Нюра: «Люсенька, сегодня ничего не делайте, сегодня большой праздник – Вербное воскресенье». Гена опять ушёл долбить стену, но вскоре устал, вернулся в дом. Прилёг, Васька приютился сбоку, и они проспали два часа.