Вблизи холстов и красок. Дневник жены художника. Январь – июнь 1996 года

Таганка. Отоспалась. Лежала, слушала, как Гена уже гремит железом в саду, как звонят колокола (сегодня последний день Пасхи). Главное – отголодала вчера, совсем другое самочувствие и настроение! Встала в 12-м часу. Вскоре в дом пришли Гена с Мартой – мокрые до нитки и грязные. Оказывается, дождь на улице, и Гена закрывал железом доски, чтобы не намокли.

Завтракали. Гена вдруг заявляет: «Я сам хочу научиться электросварке». Я испугалась: «Не с твоей рассеянностью…» Он ушёл в зал, писал «Коммуналку», заставил немного попозировать – рисовал с меня сидящую спящую наркоманку… Потом я возилась на кухне, варила. Васька трогательно комочком лежал на моём диване, как четвёртая диванная подушка. Гена тоже вскоре прилёг у себя в комнате. В общем, из-за дождя все дворовые работы и прогулки приостановлены…

В час дня дождь закончился. Вид из окошка – сырая и пустынная улица, будто провинция 50-х годов. По той стороне неприкаянно бродит Мишка. В 2 часа дня звонил Петя Чусовитин – что уже проснулся и скоро придёт. Я хотела сходить на рынок и в магазины, но Гена меня не пустил, мол, надо будет помогать в непростой работе (будут с Петей встраивать гипсовые маски львов над тремя окнами фасада).

Петя пришёл в 3 часа дня. Подготавливали лестницу, гипс. Потом пили чай – ну и сквернослов же Петя… Гене слушать неприятно, а мне и подавно. Наконец Петя переоделся – и тут опять пошёл дождик. Но Петя объяснил, что для нашей предстоящей работы влажный воздух даже лучше. У фасада дома под окнами расстелили куски старого линолеума. Гена принёс сухой гипс. Петя забрался на лестницу, стал делать сколы над окнами – к неровностям гипс лучше присасывается. Потом Петя месил гипс, радовался, что гипс хорошего качества. Гена ему: «Лишь бы львы не треснули и не отвалились». Петя: «Да их никакая бомба не возьмёт! Они вас переживут!»

Гена помогал Пете, чем мог. Я держала лестницу, Петя лазил по ней – делал гипсовую основу то над одним окном, то над вторым, то над третьим. И потом начерно вмазывал в эту основу уже головы львов. Конечно, и арки над окнами неровные, и сами львы с дефектами, но общий вид – классика, гармония, всё на своём месте… Здорово! Маски львов прямо влились в дом! Гена Пете: «Любишь скульптуру?» – «Нет, я считаю верхом искусства живопись» (неожиданный ответ заслуженного скульптора).

Подбегал к нам Мишка. Гена с Петей опять определяли его пол и решили, что это всё-таки Машка. Маски львов, конечно, выделялись на фасаде, их надо ещё красить. Петя окончательно уже их укреплял, аккуратно домазывал. Меня отпустили в дом.

Я тушила капусту, делала солянку с печёнкой. Гена с Петей всё закончили, убрались у фасада и вернулись в дом в 6 часов. Петя переоделся. Оказалось, что он совсем не ест жир, сахар и белый хлеб, так что ел он только солянку. Рассказывал и показывал, какие упражнения делает утром в постели. Сказал, что благодаря всему этому укрепил и развил своё тело, стал совсем другим человеком. Я дала Пете солянки с собой, и он ушёл в 7-м часу (будет помогать сыну Паше делать уроки – писать сочинение о 300-летии русского флота).

Мы с Геной ужинали. Я доваривала грибной суп, опять немного ему позировала для картины. Потом сторожила у высокой дальней двери сада, пока Гена из палисадника перевозил на тележке вчерашний рельс по переулку мимо дома и по проулку вдоль забора. И когда я стояла и обозревала в сумерках (чуть свысока) всю панораму нашего сада, пришла в голову идея снести высокий навес на четырёх столбах у забора, под которым прежний хозяин хранил свой гипс и доски. Навес этот и пейзаж портил в нашем саду, и тень давал. Сказала об этом Гене. Он не сразу, но согласился – почувствовал мою правоту. Идея взволновала нас обоих – решили завтра же начать освобождать место под этим навесом.

Вернулись в дом. Я фильтровала воду, занималась записями. Гена смотрел телевизор. А в 12 ночи вдруг пошёл в зал – что-то исправлял в «Коммуналке», насвистывал…

22 апреля. Понедельник

Таганка. На сегодня намечены грандиозные планы – разобрать большой никифоровский навес в саду. Встала в 11-м часу. Завтракали. Гена мне: «Ты всё продумала? Ведь теперь весь наш сад станет как на ладони – со 2-го этажа соседи из окон будут наблюдать…» Я: «Ну и ладно, ну и хорошо…»

Пошли во двор. Сколько же эмоций и здоровья мы уже приобрели тут, на Таганке. Выходишь во двор (он же сад) – море солнца! Веселит ожидающая Марта, птичий гомон, звенят колокола – ну просто сказка, сон! Работали в саду с 12 до 4 часов. Сначала разбор «галереи» за пристройкой (куда будем переносить доски из-под навеса). Всё там расковыряли, выносили: камни, железки, куски гипса, гнилые доски – грязная тяжёлая работа. С трудом там установили ванну (в которой прежний хозяин месил глину и гипс). В саду солнце, жарко, а в «галерее» постоянная тень, ещё лёд на земле. Марта всё крутилась под ногами. В общем, время пролетело быстро.