Вечна только ты…

Я знаю горестные слезы
И радость счастья – все во мне
Соединилось, словно звезды
Нашли свой путь в кромешной тьме.

Я счастлив, что своим стараньем

Для тех, кто заблудился вдруг,
Помог найти в пути признанье,
И давний враг теперь мой друг.

Он плачет: «Трудно верить в Бога,

Когда в душе живет тревога
И рассыпается все в прах
И на земле, и в небесах».

И все же в Бога верь, в любовь.

От слез любви не стынет кровь.
Об этом знает лишь поэт,
В котором зла, корысти нет.

Как Бог, он к власти не стремится,

Ему б лишь только пели птицы
И отражалась в небесах
Земли бездонная краса.

«Деревянное детство моё…»

Деревянное детство моё —
Не подарок, не мумиё.
Всюду-всюду с гвоздями мосты,
Меж досок словно кровь – цветы.

Помню, я их как розы срывал,

Словно кудри твои ласкал.
Деревянные детства мосты —
Моих слез и надежд цветы.

Там разруха как ведьма жила.

Но я верил в любви удила,
В дружбу, верность, взаимность, честь…
Мне нечего было есть.

Если нет в голенище ножа, —

Жизнь в опасности и душа.
Где-то, где-то цветет благодать.
Свойство мерзкого – перепродать,
Ненавидеть родных, друзей
В том пиру, где кричат: «Налей!»
Деревянное детство моё —
Не подарок, не мумиё…

«Ты любишь ли меня, скажи…»

Ты любишь ли меня, скажи?
Я раб измученной души.
Метель сугробы разбросала.
Дорога в сумерках пропала.

Я раб измученной души,

Ты если любишь, то скажи!
Мрачнеет все: луна, осины,
Гул ветра стал невыносим.

В душе глубокой раны след —

Ей Бог не дал бронежилет.
Быть может, оттого она
К нелюбящим так холодна.

Ты если любишь, то скажи,

Я окружен потоком лжи.

«Любимая, по всем приметам ты…»

Жанне Крутихиной

Любимая, по всем приметам ты
В родном краю забыта и несчастна.
Жить с верой в дух Всевышнего опасно —
Осквернены прекрасного черты.

Вот так же осень, листьями играя,

Зовет, манит в таинственную синь,
И мы, себя наивно обольщая,
Идем туда, в безумную пустынь.

И нет спасенья сердцу увлеченному,

Где пели птицы – полутьма и мрак.
Не оттого ль поэт опустошенный
В конце пути спускается в кабак.

Сестре

Сестра, прости, что я сегодня пьяный,
Но не могу я, милая, не пить, —
Душа трещит, как туес деревянный, —
Она не знает, как ей дальше жить.

Налей вина мне в кружку из бересты.

Пойду бродить я нынче по полям.
Среди полей найду свою невесту
И туес ей в приданое отдам.

Сестра, ты помнишь, как мы ждали счастья?!

Но все прошло, остался только мрак.
Дом был гнилой —
          из лиственниц пропавших, —
Рубил его бессовестный дурак.

И я, дурак, и дура ты, моя родная,

И все мы словно ладан в благовест
Летим туда, где осень золотая
Пророчит нам и кладбище, и крест.

«Я снова избой растревожен…»