Вечные ценности. Статьи о русской литературе

«Наша страна», рубрика «Библиография», Буэнос-Айрес, 10 октября 2009 г., № 2877, с. 2.

«Женщина-миф»

Таков подзаголовок книги В. Самсоновой «Дочь Сталина», опубликованной в Смоленске в 1998 г. Еще бы лучше, пожалуй, подошло заглавие «Мятущаяся душа»! Такова была Светлана Аллилуева, – вероятно, такою и остается, поскольку она еще жива (и не исключено, что нас снова чем-нибудь удивит…).

Работа эта, в 480 страниц и весьма неплохая, дает больше, чем дает название. Поскольку она содержит генеалогию Сталина и его жены, Надежды Аллилуевой, и историю всех ближайших родственников, в том числе двух сыновей кремлевского вождя.

С комментариями автора, которые вряд ли понравятся застарелым или новоявленным коммунистам, русским или иностранным.

По поводу мемуаров отца Надежды, Самсонова отмечает: «Поражает то наивное добродушие, с которым эти восторженные идеалисты все воспринимали: красный террор, многочисленные процессы Ульбрихта и Вышинского, коллективизацию. Да, они скорбели душой, наблюдая за тем, как их друзья, стойкие большевики-ленинцы, появляются на судебных процессах изможденные, с выбитыми зубами… Да, они ужасались, путешествуя по голодной Украине… Голос же свой не повышали».

Поистине, как и сказано тут же: «Кролики, идущие в пасть удаву»!

По поводу заключения Сергея Аллилуева в Метехский замок, в 90-е гг., говорится следующее: «Режим в тюрьмах тех лет был намного легче, чем в тюрьмах, которые вскоре по всей стране воздвигает соратник Сергея Яковлевича Сосо. По сравнению с Сухаревской башней, с оборудованными по последнему слову техники пыточными камерами и Лефортово, где узникам по ночам не давали уснуть нечеловеческие вопли истязуемых – Метехский замок кажется санаторием».

«Сам того не желая, Аллилуев рисует умилительные картины, описывая свои заключения подпольщика. “Улыбающийся начальник тюрьмы”, “галантно раскланивающийся” губернатор… И снова поневоле думаешь о том, что, если бы власть поменьше улыбалась, раскланивалась и заискивала перед господами революционерами, судьба Российской Империи сложилась бы совсем иначе».

Подробно рассказана: «История жизни Надежды Аллилуевой, вчерашней гимназистки из Питера, интеллигентной девушки из революционно настроенного семейства, связавшей свою жизнь с героем-подпольщиком, которому суждено было стать безраздельным властелином одной шестой части мира», вплоть до ее несколько загадочной гибели.

Что до отношения Сталина к дочери: «Светлану он любил… Он любил ее в те годы, когда Светлана была ребенком, так, как не любил ничего в жизни».

Вот именно, пока она была ребенком… и тогда она ему платила полной взаимностью, да и существование ее текло счастливо и спокойно. Исчезновение близких родных и знакомых сперва не составляло для нее проблем, а после она находила тому какие-то объяснения.

Лишь потом, взрослая, она стала чувствовать свое одиночество, свою изоляцию от остального мира. Которая превратилась в трагедию с ее первой любовью, к режиссеру А. Каплеру[298], которого ее отец отправил в концлагерь (хотя не совсем ясно, из каких в точности чувств).

К последующим двум бракам дочери, сперва с Г. Морозовым, студентом в Институте Международных Отношений, потом с сыном Жданова, Сталин отнесся со странным равнодушием, как бы махнув рукой на дочь и ее семейные дела. Оба эти супружества оказались, впрочем, неудачными, и быстро закончились разводами.

Тем временем старший сын диктатора погиб в лагере для военнопленных в Германии (покончил самоубийством, после того как его оскорбил англичанин, собрат по заключению), а второй спился (позже умер от алкоголизма, уже в послесталинскую эпоху).

Несмотря на все противоречия, смерть Сталина явилась для Светланы тяжелым ударом, хотя ее любовь к нему оставалась уже чисто личной, вне его деятельности. Впрочем, она была склонна приписывать все худшие его поступки влиянию Берии, которого с ранних пор ненавидела.

Болезненно пережив развенчание «отца народов» (и ее собственного!), справедливость коего она не оспаривала, она терпит еще одну матримониальную неудачу, с И. Сванидзе, сыном расстрелянного большевика из ближайшего сталинского окружения, с которым была знакома с детства.

Но она все дальше отходит от советского мышления, принимает крещение, начинает ходить в церковь (хотя видимо никогда так и не поняла разницы между христианскими конфессиями, колеблясь впоследствии между католицизмом, протестантством и православием). Главное же, именно тогда, после 30 лет ее настигает главная любовь ее жизни, – если не единственная вообще, – предметом которой является Раджеш Синг, индусский аристократ и коммунист (из тех прекраснодушных идеалистов, которые совершенно не сознавали, во что они веруют).