Читаем Вечные ценности. Статьи о русской литературе полностью

Немало в книжке есть такого, с чем мы согласны ото всей души. Скажем, обвинения Ю. Карякина[315] по адресу А. Жданова: «А. А. Жданов – соавтор 1937 года (и 1938-го, конечно). Вот главное дело его жизни, вот главный вклад его в нашу культуру. Тут уж он был на особой высоте. О результатах его тогдашних “художеств” в Ленинграде мы знали по “Реквиему” Ахматовой и прочитали недавно в повести Л. К. Чуковской “Софья Петровна…” Это он, Жданов, заменив в декабре 1934 года убитого Кирова на посту первого секретаря обкома и горкома Ленинграда, организовал “кировский поток”, то есть это он прямо заказывал, составлял и подписывал те списки, по которым многие десятки тысяч ленинградцев “потекли” в тюрьму, в лагеря, в ссылку, на пытки, на смерть. Жизни и этих убитых, искалеченных людей, равно как и сломанные судьбы их детей – прямо на его личном счету (тут никак не выговаривается: на его совести)».

Рассказ И. Друцэ о хозяйствовании большевиков в Молдавии полон поистине апокалиптического ужаса: «Хорошо было Дунаю и Днепру, находящимся вне пределов досягаемости кишиневских заправил, но бедному Днестру досталось. Принялись строить в спешном порядке Дубоссарскую ГЭС. Экономический эффект гидростанции ничтожен по сравнению с теми бедами, которые она сейчас приносит. Безводный Кишинев и сам питается днестровской водой, и, перебив ритмичность маловодной реки, великие энергетики поставили под угрозу водоснабжение всей столицы… Недостаток пресной воды стал сказываться и на жителях Одессы… Днестру уготована судьба одной из самых загрязненных и обреченных рек»…

Если бы только это! Но: «Четверть века над полями Молдавии вьются химические бури. С утра до вечера почти круглый год кружат в воздухе самолеты с пестицидами… Ассимилируясь с питательными веществами, химикаты проникают в колос, в ягоду, в овощ. Особенно опасны нитраты, наиболее разрушительная часть этих ядохимикатов. Попав в человеческий организм и превратившись в нитраты, они прежде всего атакуют иммунную систему и наследственный аппарат. Что касается наших наследников. О детях нужно поговорить особо, ибо именно дети приняли на себя главный удар химизации сельского хозяйства. Ни для кого уже не секрет, что после увлечения этими пестицидами в Молдавии стали рождаться умственно неполноценные дети».

Насколько возможно исправить наделанные беды, как в Молдавии, так и по всему СССР? Во всяком случае, присоединимся к словам Ч. Айтматова: «Я глубоко убежден, что понять и совершенствовать новый мир может только сознание, освобожденное от сталинистского мышления».

А пока А. Ананьев[316] взволнованно говорит «о возвращении традиций, о земле, об отношении к ней человека и о тех разорванных нравственных связях, которые не одному, наверное, поколению придется восстанавливать теперь».

И это есть закономерные последствия недавнего прошлого, когда, как пишет Г. Бакланов: «Сталин одерживал победы, но это были победы над своим народом, кровавые победы. Не Черчилль и Рузвельт, мы стояли перед ним по стойке “смирно”: и жизнь вся, и мысль, и люди. И экономика страны стояла “руки по швам”. А результаты расхлебываем теперь».

В. Белов призывает «возродить в крестьянстве крестьянское». Увы! И это сейчас трудная задача. А вот Ф. Бурлацкому[317] на вопрос «Какой социализм народу нужен»? ответил очень просто: никакой. Никакого социализма ему не нужно; нужно избавление от социализма!

Л. Васильева оплакивает участь советских женщин, и впрямь нелегкую. М. Ганина[318] резюмирует нынешнюю ситуацию в СССР: «Тех, кто непременно будет участвовать в организации норм нового общественного самосознания, мы видели, допустим, год назад в молодежной передаче. Возбужденные, взъерошенные подростки, не давшие разрушить Щербаковские палаты. Другие – и стар и млад – не позволившие спилить столетний вяз на Поварской… Писатели, “остановившие” вместе с общественностью поворот сибирских и северных рек… Общественность, отвергшая нелепый “Монумент Победы”… Рукописи умерших, ставшие книгами, тоже активно участвуют в формировании общественного нового самосознания». И заканчивает вопросом: «Что – грядет она, неведомая пока новая культура очищения?»

Все это скорее симпатично. Однако, слышатся тут же и иные голоса. А. Гельман провозглашает: «Партия, открывая обществу возможность критиковать себя, лишать себя некоторых страниц липовой славы, одновременно открывает и возможность к обретению новой, незапятнанной славы. Надо думать, не только о прошлом партии, но и о ее будущем. Прошлое не вернешь, а будущее партии закладывается сегодня на очищенном фундаменте правды». Вот этого-то и не надо! Если, не приведи Бог, компартии удастся укрепиться при помощи подтасованной, как ей выгодно, «правды», вновь одурачить народ, – перестройка, безусловно, окажется явлением отрицательным и гибельным.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русское зарубежье. Коллекция поэзии и прозы

Похожие книги

Русская критика
Русская критика

«Герои» книги известного арт-критика Капитолины Кокшеневой — это Вадим Кожинов, Валентин Распутин и Татьяна Доронина, Александр Проханов и Виктор Ерофеев, Владимир Маканин и Виктор Астафьев, Павел Крусанов, Татьяна Толстая и Владимир Сорокин, Александр Потемкин и Виктор Николаев, Петр Краснов, Олег Павлов и Вера Галактионова, а также многие другие писатели, критики и деятели культуры.Своими союзниками и сомысленниками автор считает современного русского философа Н.П. Ильина, исследователя культуры Н.И. Калягина, выдающихся русских мыслителей и публицистов прежних времен — Н.Н. Страхова, Н.Г. Дебольского, П.Е. Астафьева, М.О. Меньшикова. Перед вами — актуальная книга, обращенная к мыслящим русским людям, для которых важно уяснить вопросы творческой свободы и ее пределов, тенденции современной культуры.

Капитолина Антоновна Кокшенёва , Капитолина Кокшенева

Критика / Документальное
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»
Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты»

Когда казнили Иешуа Га-Ноцри в романе Булгакова? А когда происходит действие московских сцен «Мастера и Маргариты»? Оказывается, все расписано писателем до года, дня и часа. Прототипом каких героев романа послужили Ленин, Сталин, Бухарин? Кто из современных Булгакову писателей запечатлен на страницах романа, и как отражены в тексте факты булгаковской биографии Понтия Пилата? Как преломилась в романе история раннего христианства и масонства? Почему погиб Михаил Александрович Берлиоз? Как отразились в структуре романа идеи русских религиозных философов начала XX века? И наконец, как воздействует на нас заключенная в произведении магия цифр?Ответы на эти и другие вопросы читатель найдет в новой книге известного исследователя творчества Михаила Булгакова, доктора филологических наук Бориса Соколова.

Борис Вадимосич Соколов

Критика / Литературоведение / Образование и наука / Документальное
ОТКРЫТОСТЬ БЕЗДНЕ. ВСТРЕЧИ С ДОСТОЕВСКИМ
ОТКРЫТОСТЬ БЕЗДНЕ. ВСТРЕЧИ С ДОСТОЕВСКИМ

Творчество Достоевского постигается в свете его исповедания веры: «Если бы как-нибудь оказалось... что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины...» (вне любой философской и религиозной идеи, вне любого мировоззрения). Автор исследует, как этот внутренний свет пробивается сквозь «точки безумия» героя Достоевского, в колебаниях между «идеалом Мадонны» и «идеалом содомским», – и пытается понять внутренний строй единого ненаписанного романа («Жития великого грешника»), отражением которого были пять написанных великих романов, начиная с «Преступления и наказания». Полемические гиперболы Достоевского связываются со становлением его стиля. Прослеживается, как вспышки ксенофобии снимаются в порывах к всемирной отзывчивости, к планете без ненависти («Сон смешного человека»). Творчество Достоевского постигается в свете его исповедания веры: «Если бы как-нибудь оказалось... что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины...» (вне любой философской и религиозной идеи, вне любого мировоззрения). Автор исследует, как этот внутренний свет пробивается сквозь «точки безумия» героя Достоевского, в колебаниях между «идеалом Мадонны» и «идеалом содомским», – и пытается понять внутренний строй единого ненаписанного романа («Жития великого грешника»), отражением которого были пять написанных великих романов, начиная с «Преступления и наказания». Полемические гиперболы Достоевского связываются со становлением его стиля. Прослеживается, как вспышки ксенофобии снимаются в порывах к всемирной отзывчивости, к планете без ненависти («Сон смешного человека»). Творчество Достоевского постигается в свете его исповедания веры: «Если бы как-нибудь оказалось... что Христос вне истины и истина вне Христа, то я предпочел бы остаться с Христом вне истины...» (вне любой философской и религиозной идеи, вне любого мировоззрения). Автор исследует, как этот внутренний свет пробивается сквозь «точки безумия» героя Достоевского, в колебаниях между «идеалом Мадонны» и «идеалом содомским», – и пытается понять внутренний строй единого ненаписанного романа («Жития великого грешника»), отражением которого были пять написанных великих романов, начиная с «Преступления и наказания». Полемические гиперболы Достоевского связываются со становлением его стиля. Прослеживается, как вспышки ксенофобии снимаются в порывах к всемирной отзывчивости, к планете без ненависти («Сон смешного человека»).

Григорий Померанц , Григорий Соломонович Померанц

Критика / Философия / Религиоведение / Образование и наука / Документальное