«Народ, батенька мой, не может сам по себе оскудеть. Народ оскудили, если можно так выразиться. Иосиф Виссарионович терпеть не мог выдающихся людей. И он их, начиная с середины двадцатых годов, убирал. Не своими руками, конечно… Он один на всю страну хотел быть выдающимся. Остальные должны были быть лишь усредненными исполнителями его воли. Причем, убирая ту или иную крупную личность, он ведь не только ее убирал, он подрубал под корень целый род. А усредненный исполнитель в это время беспрепятственно размножался. Но от худого семени не жди доброго племени, это же известно… Однако, и теперешнее наше устройство… не способствует росту выдающихся личностей. Наоборот, усиленно пестует всех тех же усредненных исполнителей. Нивелирует, уравнивает бездарей и одаренных, всех стрижет под одну гребенку…»
Актуальное богословие
В романе Д. Балашова «Похвала Сергию» печатающемся в «Нашем Современнике» (№ № 9, 10, 11), юный Варфоломей, будущий Сергий Радонежский, беседует со старшим братом, Стефаном, и тот высказывает ему следующие мысли:
«Сила зла только во лжи! Ложью можно преодолеть ход времени – не того, Господом данного прежде всяких век, а времени в нас, в нашем разумении! Ложью можно доказать, что и прошлое было не таким, каким оно сохранилось в памяти и хартиях летописцев! Оболгать святых и опозорить мертвых героев; внушить, что те, кто отдавал душу за други своя, искал в жизни лишь низкой корысти… Даже доказать, что бывшего как бы и не было совсем!
Ложью легко обратить свободную волю в несвободную, подчиненную маре, мечтам, утехам плоти и прочим прелестям змиевым… Да попросту внушить смертному, что все совершается помимо воли его, по непреложным законам предопределения!
Ложь созиждит великое малым, а малое содеет великим; ложь сотворяет бывшее небывшим, а небывшее награждает призрачным бытием на пагубу всему живущему!
Знай, что наивысший святой Сатаны – Иуда, предавший Учителя! Тот, кто следует примеру Иуды, свободен даже и от греха, ибо все, что он творит, надо звать благом. Эти люди пребывают по ту сторону добра и зла. Им позволено все, кроме правдивости и милосердия! И они долго живут… Здесь, на земле. У них ведь нет вечной жизни».
Все это очень хорошо применимо к современности. Не трудно бы и имена подставить, людей живших (и даже еще живущих) по заветам Люцифера. И как сходно описанное тут с орвелловской системой ангеоца и новоречи! Впрочем, и не диво: Диавол искони есть Отец Лжи и человекоубийца. Только наши предки умели, увы, лучше нас с ним бороться!
Русь и варяги
Так называется одна из глав превосходного исторического исследования «История Руси и русского слова» выдающегося литературоведа В. Кожинова, которая напечатана в «Нашем Современнике» № 9 за 1992 год. Выпишем из нее отрывок, касающийся призвания варягов. Процитировав летопись, автор комментирует:
«Первое, на что важно обратить внимание, – многозначительное противоречие: до XVIII века – это сообщение о призвании варягов воспринималось, как правило, в безусловно положительном плане, а затем вокруг него начались резкие споры. Многие историки и публицисты, обладающие заостренно патриотическим сознанием, усматривают в этом предании заведомо или даже крайне унизительный для Руси смысл и стремятся всячески опровергать летописные тексты, – в том числе и самый факт существования норманнской династии.
Все это является, несомненно, очень прискорбной чертой исторического самосознания, ибо представляет собою одно из ярких выражений своего рода комплекса национальной неполноценности, присущего, увы, достаточно большому количеству русских людей».
Далее Кожинов добавляет: «Сразу же следует сказать, что и эта проблема (при условии “научного спокойствия”) не может иметь сколько-нибудь “унизительный” для Руси смысл, ибо норманны, с их не сравнимой в тогдашнем времени ни с чем динамичностью, сыграли очень большую роль в истории многих стран Евразии».
И заключает: «И “патриотическое” негодование по поводу призвания и немалого значения норманнов-варягов в ранней отечественной истории – это, по справедливому определению Ключевского, “патологическое” явление, которое следует отмести самым решительным образом».
Непостижное явление