Вечные ценности. Статьи о русской литературе

Думаем, что каждый русский патриот по отношению к автору подобных строк не может не испытывать презрения и отвращения! А что до его выступления в роли предсказателя будущего, – что он за авторитет? Скажите, пожалуйста, новый Нострадамус! Как формулировал Пушкин:

Грядущие годы таятся во мгле…

Совсем из другой оперы большая статья А. Горянина «Мост любви». Она посвящена проекту создания «Биографического словаря деятелей отечественной истории и культуры», который, по понятным причинам, был невозможен при большевиках, но делается возможным теперь.

Однако, – любопытная вещь! – разбирая вопрос о пределах такого словаря и о том, кого в оный следовало бы включить, автор останавливается, например, на исторических фигурах Грузии и Средней Азии до их присоединения к России и, с другой стороны, на ученых, работавших вне пределов родины. Но он вовсе не упоминает о политических деятелях, ни даже о писателях русской эмиграции! Вот вопрос об их включении (и о том, что же о них будет сказано?) и следовало бы, полагаем мы, в первую очередь обсудить.

Неизвестный нам доселе А. Горянин вызывает к себе наше живое расположение такими вот словами:

«Никогда не состоя ни в их партии, ни в их комсомоле, я с юности ощущал себя огороженным от коммунистической проказы подобием магического круга».

Статью его очень стоит прочитать и ради глубоких мыслей в ней высказываемых, в том числе о разрушении, и о возможности восстановления храма Христа Спасителя. Процитируем кое-какие из них:

«Мое поколение если и знало что-то твердо, так это то, что никому из нас не дожить до избавления нашей страны от большевизма… Но вот, на глазах у изумленного человечества он устранен именно нашими внутренними силами… Есть, есть причинные связи, ускользающие от футурологов и звездочетов… Существует первичное, о котором людям надо постоянно напоминать. Это Божий Промысел».

И дальше: «Словно истек срок проклятия – и то, о чем смешно было даже мечтать, вдруг стало возможным, а порой даже нетрудным. Кувшинные рыла, застившие нам весь жизненный окоем и даже часть небосвода тысячами запретов и окоротов, вдруг скукожились самым жалким образом, а некоторые и вовсе превратились в каких-то мелких насекомых».

О. Проскурин, в эссе «О Георгии Федотове»[324], ослеплен и очарован превосходным стилем последнего и его достаточно широкой эрудицией, за которыми не различает ни внутренней пустоты своего кумира, ни его последовательного предательства России, ни его угождения американскому диктату.

Однако поблагодарим Проскурина за совершенно справедливый разнос, каковой он устраивает помянутому выше С. Носову, по поводу статьи того, тоже о Федотове, в «Русской Мысли», полной пошлейших благоглупостей.

«Наша страна», Буэнос-Айрес, 18 февраля 1995 г., № 2323, с. 2.

«Лица» (Биографический альманах, 5; СПб., 1994)

Самое любопытное в сборнике – воспоминания В. В. Шульгина[325] за 1917–1919 гг.

С интересом встречаю в них имена людей, которых я позже знал в Париже, как Е. А. Ефимовского, А. А. фон Лампе и других.

Курьезна судьба этого, несомненно, выдающегося, умного и энергичного человека!

Монархист, он настолько запутался в политике, что участвовал в вымогании отречения у царя Николая Второго, – отречения, с которого пошли худшие несчастья России… Участник Белого Движения, он категорически настаивал на верности союзникам, – союзникам, которые так подло предали интересы России… Эмигрантский деятель, он дал себя обмануть советским провокаторам и бессознательно содействовал операциям пресловутого «Треста»…

Долгое мученичество, которое он испытал, попав после Второй Мировой в лапы большевиков, должно в наших глазах служить искуплением допущенных им прежде ошибок.

В остальном, в книге содержатся не лишенные интереса очерки о второстепенной и прочно забытой поэтессе Серебряного века В. Меркурьевой[326] и о писательнице, некогда пользовавшейся почти скандальной репутацией в предреволюционные годы, А. Вербицкой.

А также о М. Кузмине; фигура этого извращенца почему-то вообще привлекает в наши дни значительное внимание у подсоветских литературоведов; куда большее, чем заслуживали бы размеры его таланта.

«Наша страна», Буэнос-Айрес, 9 сентября 1995 г., № 2352, с. 1.

Смертью смерть поправ

В том же номере [«Литературной России» № 37 за 1995 г.] хорош короткий рассказ С. Козлова «Ночь перед вечностью», описывающий расстрел митрополита Вениамина, который будто бы, к ужасу чекистов, упал только после нескольких залпов вплотную.